Как это ни странно, но революция почти не затронула (по настоящему, внутренне) поэтов, вернее затронула очень немногих, ибо писать о революции это еще не значит прочувствовать ее. И потому современная русская литература является такой жалкой и обнищалой.
«Все течет», сказал Гераклит.
Протечет вслед за всем уже протекшим и наша переходная эпоха. Новое общество очистится от мутных осадков. Установятся новые литературные традиции и наши дни, вернее экстракт наших дней, будет красоваться на книжных полках любителей истории.
Смотря на тебя окончательно убеждаешься, что мы живем в эпоху воистину невероятных противоречий.
Из всех сегодняшних поэтов ты самый яркий и наглядный пример этих противоречий.
«Я пред Тобой смиренно опущу ресницы», пишешь ты, но хоть убей меня, я не могу поверить, как это ты можешь «смиренно спускать ресницы».
«Я одинок, я ничего не знаю», жалуешься ты, но… я не вижу правды в твоих жалобах.
Твое лицо я вижу совсем иным, – каменисто-воинственным с глазами остро-стальными, в которых восточное лукавство сплетается с огненным упорством и вдруг это наивное (или лицемерное?):
Я одинок, я ничего не знаю.
Меня поражает, удивляет, отчасти восхищает, отчасти возмущает это дикое противоречие между тем, что есть и тем что ты пишешь.
Когда ты говоришь:
На груди моей крест,
На бедре моем меч,
то меч я чувствую, и очень, а крест нет. Твой крест бумажный, легкий, его рвет ветер, а если пойдет дождь, он намокнет и превратится в клочья.
Твой меч тяжелый, упорный, воинственно-сильный и в нем весь смысл твоей жизни, а не в коем случае – крест.
Не крестом ты прокладываешь и проложишь себе путь, а мечом.
Ни что тебе не поможет, кроме меча.
Не поможет тебе и полумесяц, который тебе очень хочется прилепить к кресту.
Помни: ни крест, ни полумесяц.
Только меч! Один меч!
Мне ль не ведом излом потерь,
Конь по мне ржет один в базу;
Но ведь хлесткий октябрь теперь
Звоном зорь мне сморгнул слезу.
(Кусиков).
читаю я, но предо мной твое лицо «без слез», «без потерь».
Кого-кого, но меня не обманешь. За тысячу верст я чувствую запах «слез и потерь», в тебе же я чувствую всадника, конь которого «вздыбил буйную радость копыт».
Впрочем, «лицемерие» удел всех поэтов.
Я никогда не забуду, как написал одно свое стихотворение:
Всадники мчитесь, мчитесь, мчитесь,
Я не брошусь под копыта ваших лошадей,
как раз в тот момент, когда идя по Большому проспекту петербургской, стороны (вечером) мне захотелось бросится под копыта мчащихся всадников
