— С каким пистолетом, дай ему что-то, чтоб он нас не поубивал тут!
На помощь Севе метнулась добрая женщина в тюбетейке. Она нырнула к себе в барную стойку, вынырнула и скакнула к рассердившемуся капитану:
— Вот, возьмите палочки. У нас ими иногда едят, подойдёт?
Капитану это всё уже перестало нравиться, но всё-таки он мотнул головой, и сержант выхватил палочки из рук женщины и передал их Карасю. Всё было готово к кульминации следственного эксперимента. Женщина в тюбетейке отвернулась, Люда, не забывая о Каннах, стала играть фокусом камеры — то приближая, то удаляя лицо Карася.
— Так, показывай, как ударил. — Капитан понизил голос и отошёл от двери кабинки, чтобы не заслонять объектив. В кадре остались только Валя, сидящий на унитазе, и Карась. Их взгляды встретились, Карась медленно занёс над Валей японские палочки.
— Вот так...
Карась ткнул палочками в кадык Вале. Валя сглотнул слюну. Карась, немного подумав, ткнул Вале в то же самое место, но уже другой палочкой.
— Нет, вот так!
Карась вошёл в раж и ткнул ещё раз.
— Да, вот так...
Карась хотел ткнуть ещё раз, но капитан поймал его руку:
— Так, дальше, потерпевшая как себя повела?
— Как?.. — Карась вопросительно взглянул на капитана.
— Ну, что она сделала?
— Пукнула... потом захрипела... потом... я не помню... я не запомнил...
Все замолчали и задумались. Валя поймал то мгновение, которое в актёрской среде обычно называют звёздным, — он громко пукнул и стал изображать предсмертный хрип жертвы. Люда затряслась от хохота и чуть не выронила камеру. Капитан тоже сыграл — его недобрый взгляд, которым он посмотрел на Валю, напомнил молодого Терминатора из первой части великой голливудской саги. Валя не стал искушать робота-убийцу и замолчал.
— Так, потом что начал делать? — проскрипел железным голосом капитан.
— Потом я подумал, что её надо куда-то деть, чтобы меня не схватили тут, чтобы её не нашли...
— Так.
— Я решил её расчленить...
Женщина в тюбетейке вскрикнула и затряслась, точно так же, как и камера в руках Люды. Капитан схватил Люду за объектив:
— Так, поспокойнее!
Женщина в тюбетейке перестала трястись, Люда взяла себя в руки и продолжила съёмку. Карась вспоминал:
— Я стал резать по руке... ей по руке...
— Так, показывай.
— Ну, вот так...
Карась принялся пилить Валину руку палочками. Вдруг он остановился и с улыбкой посмотрел на Валю:
— Только она лежала уже!
— Как?
— Головой вперёд, ноги, так, — наискосок...
— Валя, давай.
Наверное, Карась решил поиздеваться над Валей, но капитан потребовал, чтобы всё так в точности и было, как говорит Карась. Валя сполз с унитаза и лёг на пол туалета.
