— Сомневаюсь, — покачал головой Клим. — Шестьсот килограммов гексогена, вы только подумайте, что это такое! Если преступники получили настолько масштабный груз, то можете не сомневаться: дело им тоже предстоит весьма серьезное. А серьезные дела имеют одно свойство: они отменяются с большим трудом. Тем более Гыча Лузянинов утверждает, что речь идет о ближайших днях. Улавливаете мысль? Это уже никак не стадия подготовки, это финишная прямая. Я голосую за то, что террористы будут продолжать работать над своим планом. Тем более: ну рассудите сами, что они нам оставили? Следы гексогена, весьма сомнительный словесный портрет того, кто арендовал гараж у владельца, и туманное предупреждение Гыче. Это если брать прямые данные. С гулькин хрен, если по совести.
— Косвенные улики в подобных делах всегда важнее, — покачала головой Крамник. — Террористы, если они не дураки, обязательно должны это понимать.
— Я знаю, — кивнул Клим. — Но надеюсь, речь не идет о том, чтобы свернуть расследование и спокойно ждать, пока эти шестьсот килограммов гексогена разворотят какой-нибудь «Ашан» вместе с посетителями или разнесут «Боровицкую» в час пик.
— Ага. А кто все эти шесть центнеров в метро пронесет? Толстая шахидка Фатима под видом безразмерного одеяния? — проворчал Веденеев.
— Я для примера. Понятно, что метро для такого веса кажется маловероятной целью. Если только и в самом деле речь пойдет не о нескольких бомбах меньшего размера, — отмахнулся Неверов.
— Если бы да кабы… — вздохнул полковник. — Что у остальных?
— В ближайшие две недели в Москве не намечается значимых общественных мероприятий массового характера. То есть взрывы просто в толпе можно исключить, — сказала Ольга. — На данный момент прорабатываются версии с гипермаркетами и метрополитеном. Также проверяем возможность взрыва в концертном зале или на стадионе во время музыкального мероприятия. Вот, например, через неделю в «Лужниках» выступление «Aerosmith». Ожидается около десяти тысяч зрителей. Вполне подходящая мишень. Мы уже начали собирать информацию от агентурных источников, чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть подозрения. Ждем ее поступления стразу после полуночи.
— Понятно. А дети кибернетики что скажут? — повернулся полковник к Гвоздеву.
— Анализ электронной почты ничего подозрительного не показывает. Ключевые слова, по которым срабатывают фильтры, повторяются в пределах статистической нормы. Хотя фильтры — это не показатель. Перлюстрация почты личностей, находящихся у нас на контроле, тоже ничего не дает. И вот как раз это заставляет насторожиться: если речь идет о том, что никто из известных нам людей, замешанных в терроризме, не участвует в предстоящем инциденте, то очень трудно будет понять, в каком направлении вести поиски. А всю информацию мы профильтровать не сможем.
