— Чай не надо да ючюгэй кэпсиэ!
Весело споря, домочадцы постепенно составляют фразу: «Попьем чайку за дружеской беседой».
— Басиба, тойон, басиба! — со стоном говорил Егордан. — Эн тойон коросий!
— Эх, как бы это тебе сказать? — вслух раздумывает фельдшер, перелистывая толстую тетрадь с якутскими словами. — Я враг тойонов и друг таких, как ты, нищих. Я — фельдшер. Тойон — князь Иван Сыгаев. Он — враг… понимаете, враг ваш, а я — друг… Эх, не поймем мы друг друга. Жаль, Афанасию некогда было ехать со мной. Сыгаев — тойон — тьфу! Кусаган!
— Кусаган, кусаган! — обрадовался Дмитрий и быстро составил за фельдшера фразу, правда несколько по-своему: — А говорит он, друзья мои, такие хорошие слова: «Я не тойон, а фельдшер. Тойон — ваш враг, а я друг ваш. Тойоны — Иван Сыгаев, Федор Веселов, Павел Семенов и Егоровы. Все они собаки, всю жизнь вас обижают. Тьфу!»
Все громко рассмеялись.
— «Ыт» ведь «собака», — недоумевает фельдшер. — Кто «ыт», Дмитрий?
— Иван Сыгаев — ыт, — объявил Эрдэлир.
— Ой, что ты! — только и успевает воскликнуть Дарья.
Фельдшер радостно захохотал, хлопая Дмитрия по плечу. Потом, отодвинув опрокинутую чашку, сказал, тщательно выговаривая слова:
— Егор я неделя два раза к тебе… аптека.
Долго бились хозяева и все не могли угадать смысл фразы фельдшера. В это время вошли разодетые Веселовы, отец с сыном.
— Вот, никак не поймем друг друга, — пожаловалась Федосья.
Поговорив с фельдшером, Лука объяснил:
— В неделю два раза будет приезжать.
— Ой! — ужаснулась Федосья. — А чем же мы ему платить-то будем? Ведь и за этот раз платить нечем. Ну, удружил ты нам, Дмитрий: пригласил, не спросясь.
— Да, на малое он не согласится, — заключил Федор и через сына стал приглашать фельдшера к себе.
Лука Губастый, двадцатилетний верзила и силач, не силен оказался в русском языке. Весьма запутанный разговор фельдшера с Лукой представлял примерно следующее:
— Господин фельдшер, пожалуйста, посетите нас. Закуска и вино уже на столе.
— Спасибо, господин Веселов, но я только что поел здесь.
— Кто же это станет пить пустой чай из их грязного медного чайника!
— Я пил, и мне очень понравился их чай.
— Тоже еще, вперед полезли со своим чайником… — злобно зашипел Федор. — Все норовят доказать, что Эрдэлиры да Лягляры лучше Веселовых… Ну тогда, может, здесь посмотрите? Совсем замучили меня проклятые глаза.
Осмотрев глаза Федора при свете привезенной с собой свечи, фельдшер снова вымыл руки и сказал:
— Вы опасно больны. Немедленно поезжайте в город, а то ослепнете. Поезжайте. Ведь вы не Егордан, у вас денег много.
