Но все смиряется, и утихает все,
Как после ливня в дождевом накрапе.
И Революция устало лижет лапу.
Смирился я, скипела месть и злоба.
Лишь память сукровице мне сквозь ночь несет
Два Красных Ордена, два Красных Гроба.
Идут… идут…
За днями дни идут,
Идут горбатые, идут безгорбые,
Верблюды белые идут… идут… идут…
И только след, безмолвием надорванный,
Покорно стелется на новую беду.
Кто крикнет – стой? Кто караван удержит?
Погонщик кто?… О, наш всезнайский век!
Нет, не придумать ни рычагов, ни стержней,
Ни стрелок электрических в ответ.
Вчера порыв, сегодня равнодушье.
Да, все смиряется и утихает все,
Смывая даль, верблюжья поступь глуше,
И глуше шаг раззыбленный трясет.
Чего я жду? Потек на каждом слове.
Какой рассвет мне окна застеклит? –
Текут часы. Две ночи протекли,
И третья ночь течет чернильной кровью.
Порой вгляжусь – и ничего не вижу,
Прислушаюсь – не слышу ничего.
Лишь тишина на стенах тени лижет,
И сердце хохлятся под холодком тревог.
Есть в правде ложь, святая и лучистая.
Есть в муках сладость,
А в утрате что же?
Калитка с ангелом обещанного Сада?
О, ложь лучистая,
Святая ложь.
Есть правда в лжи, я эту правду выстрадал,
Я эту правду должен приберечь.
Пора бы лечь.
Уже рассвет с надворья
Запел в пробуд моторным петухом.
Трамвай – сапун железный шов свой порет,
С извозчиками сонный дворник спорит,
И кто то прокопытился верхом.
Смотрю в окно. И мысль моя слетела
С поэмы. Будто я совсем другой.
Я строки новые впервые и несмело
Пытаюсь вывести нетвердою рукой.
Спешит портфель, припрыжку тешат ранцы,
Корзины шлекдают по мокрой мостовой,
Ведет коня мордастый вестовой
Какому нибудь лейтенанту Ганцу.
И все живет, во всем печаль и радость,
Все за окном такие же, как я…
О, будни милые,
Мне ничего не надо –
Я только жить хочу,
Вот так, чтоб сердце билось,
Чтоб утру этому и для меня сиять,
Чтоб в жилах разливалась сила,
Чтоб был© да, и нет, и очень, и ничуть,
Чтоб, как для всех, так для меня.
Мне ничего не надо,
Будни милые,
Я только жить, я только жить хочу.
Текут часы – янтарный тает сок…
Ах, пусть текут, пусть сок янтарный тает,
Стучись и бейся пламенный висок:
Есть правда в лжи – я эту правду знаю.
