— Джохара!
Удивившись, она повернулась и увидела маму. Джохара уже забыла, когда последний раз видела Наиму здесь.
— Мама?
Лицо матери было бледным, но она нашла в себе силы улыбнуться и села на скамейку.
— Надо почаще сюда приезжать, — сказала Наима. — Я совсем забыла, как здесь здорово.
Джохара просто смотрела на маму, не понимая, как реагировать. Их глаза встретились, и Наима вновь улыбнулась. На этот раз как будто искренне.
— Прости меня, — тихо сказала она. — За все.
— Мам, ты… Тебе не нужно извиняться.
— Нужно, — грустно вздохнула Наима. — Я бежала от горестей жизни вместо того, чтоб справляться с ними.
— Я не могу тебя в этом винить.
Особенно сейчас, когда на сердце чересчур много собственных горестей.
— Я должна была уделять тебе больше внимания, — продолжала мама. — Должна была благодарить Бога за то, что он мне дал. А не просить Его дать мне еще больше. Я только и делала, что ждала от жизни чего-то еще. И от твоего отца тоже.
— Я тебя понимаю.
Джохаре было больно говорить. Всю жизнь она искала материнской любви, а теперь ее мама сидит рядом и просит прощения. Разве могла она такое представить еще полчаса назад?
— Я знаю, ты умеешь прощать, — сказала Наима, печально глядя дочери в глаза. — Но теперь я боюсь, что у тебя тоже могут быть проблемы с мужем.
— Они уже есть. — Джохара с трудом сглотнула. — Азим отправил меня обратно сюда. Он надумал себе нечто ужасное, и теперь… — Она пожала плечами. — Он хочет, чтобы я жила здесь.
Глаза Наимы оставались такими же грустными, но она улыбнулась.
— Что ж, — выдохнула мама, — жить здесь не так уж и плохо.
— Ты злилась, когда отец тебя выгнал? — спросила Джохара. — Я имею в виду много лет назад.
— Сначала я злилась. Мне было очень обидно. Я хотела быть рядом с ним, быть ему любящей женой и другом. Но у меня начались выкидыши, и каждый из них расстраивал твоего отца все сильнее. Я знала, что он и без того меня не любит, а это лишь осложняло наши отношения. И тогда у меня началась депрессия, которую твой отец не был готов ни терпеть, ни принимать.
Все, как с самой Джохарой. Отец «любил» ее лишь до поры до времени.
— Прости, мама.
— И ты меня прости. Но, может, хоть теперь мы сможем быть счастливы вместе. И может, твой муж образумится.
— Может, — сомнительно согласилась Джохара.
Во время их последней беседы она наговорила ему много всего. Не исключено, что он не сможет простить ей даже этого. Не говоря уже про злополучную статью.
Дни тянулись мучительно долго. Джохара пыталась занять себя садом и разговорами с мамой. Наладить отношения оказалось не так просто, но они обе старались. В ситуации с Азимом такое казалось невозможным.
