Через несколько часов беспокойного сна головная боль отступила. Уступив место всепоглощающей боли в сердце. Каждое обвинение, брошенное ему Джохарой, отдавалось в голове громким болезненным эхом. В душу закрадывались сомнения. Может, он и впрямь совершил непоправимую ошибку? Нет, ведь на его стороне логика и здравый смысл. Но почему тогда так тяжело и горестно внутри? Может, довериться единственному верному советнику — своему сердцу?
В дверь еле слышно постучали.
— Азим?
Едва приподнявшись с постели, он снова рухнул на подушки. Пусть лучше Малик увидит его таким, ведь сил и дальше играть эту непосильную роль больше нет. Он и так слишком долго притворялся. К чему это теперь, когда правда и так уже вышла наружу?
— Войди.
Увидев Азима в постели, Малик нахмурился.
— Ты заболел?
— Мигрень, — коротко ответил Азим. — Есть новости?
— Мы нашли источник статьи, — сказал Малик, и Азим напрягся всем телом в ожидании вердикта. — Информацию журналистам слил некто Паоло Каивано.
— Каивано? — округлил глаза Азим.
— Ты его знаешь?
— Да, это… Это и есть тот безымянный мафиози из статьи. Он тот, кто взял меня в рабство.
— Что ж, — протянул Малик. — Тогда все логично.
— Логично?
— Полагаю, он решил тебе отомстить. Ему стало известно, что ты наследник султаната и…
— Он хотел очернить мою репутацию и получить за это деньги. — Азим покачал головой. — Как же я не догадался?
— Хорошо, что мы вовремя узнали. Таблоиды не подхватят эту новость. Каивано уже арестован за похищение и издевательства над человеком. Над тобой. С его стороны было опрометчиво рассказывать такое журналистам.
Азим закрыл глаза.
— О нет.
Осознание ошибки было сродни ледяному ливню. Джохара ни в чем не виновна. Она не предавала его. А он обвинил ее, не задав ни единого вопроса. Чувство стыда сменило чувство страха. Он может потерять лучшее, что было в его жизни. Джохара права абсолютно во всем. Он действительно просто боялся. Он боялся и…
И любил ее.
Франция казалась совсем другой. Изменился дом, по которому она когда-то скучала. Изменился сад, изменилась ее комната. Люцилла и Томас, да даже любимый кот Гаврош стали как будто другими. Все они вместе не могли восполнить отсутствие рядом Азима.
Ее мужа. Мужчины, которого она любила.
Через день после возвращения Джохара сидела в саду с Гаврошем на коленях. На душе было так тяжело, что она едва могла шевелиться. В течение восьми часов полета она вспоминала все чудесные моменты этого месяца. Перечеркнутые последней беседой с Азимом. Как он мог подумать о ней такое?
