Наконец, к исходу 21 июля этот самолет прибыл. Несмотря на мое категорическое требование вылететь не позднее чем через 9–10 часов (время, вполне достаточное на подготовку самолета), командир лодки Уилл вкупе с Бердом и Крейтоном заявили о возможности вылета не ранее, чем через сутки, т. е. к исходу 22 июля.
Высвободившееся таким образом время заполнил текущими делами. По аппарату ВЧ поговорил с сотрудником Генерального штаба А. П. Панфиловым об общем положении на фронте, рассказал ему о том, как проходит наш полет. Сообщения, переданные Панфиловым, особенно с Ленинградского фронта[190], в целом были ободряющими. Но обстановка в районе Смоленска продолжала оставаться тяжелой: шли напряженные бои с превосходящими силами противника. Особо тягостное чувство вызвало известие о том, что вечером 21 июля немецко-фашистские самолеты предприняли попытку бомбить Москву[191].
В этот день в Архангельске у меня состоялись интересные и весьма полезные встречи. Я побеседовал с известным полярным летчиком И. П. Мазуруком, начальником штаба Архангельского военного округа комбригом Д. Я. Григорьевым и авиационным командиром, полковником Б. И. Плешивцевым об обеспеченности аэродромами северного побережья страны. В ходе этих бесед на месте дал советы и указания, в первую очередь по вопросам рассредоточения, маскировки и инженерного оборудования стоянок военной авиации, складов горючего и боеприпасов, подготовки полевого командного пункта штаба округа, тренировки гарнизона города Архангельска к действиям по отражению налетов вражеской авиации и ударов с моря, а также по подготовке системы запасных аэродромов на побережье.
Наконец, после вынужденной задержки, 22 июля, снова в сопровождении трех истребителей и трех бомбардировщиков мы поднялись в воздух на летающей лодке. В полдень следующего дня, теперь уже без происшествий, прилетели в гидропорт Инвергордон. Здесь нас встретил контр-адмирал Стюарт, возглавлявший морские силы этого района, и другие официальные лица. Стюарту, как старшему воинскому начальнику, в этом районе были подчинены наземные войска и военно-воздушные силы.
После переезда на стационарный аэродром и завтрака в самолете «Фламинго» (как нам сказали, это был самолет, на котором летал король) мы вылетели в Лондон.
В этот наш приезд англичане особенно активно интересовались результатом налета немецкой авиации на Москву. И снова нам пришлось столкнуться с дезинформацией и исключительно превратным, а порой недоброжелательным информированием общественности английской прессой о действительном положении дел на советско-германском фронте. Так, контр-адмирал Стюарт сообщил нам, что по передачам берлинского радио немцы уже овладели Смоленском.
