Башлачёв.В потоках растущих детей неясно, как разделить фактор возврата мужиков в деревню после роспуска Красной Армии, и факторы разгула пьянства или, скажем, фактора НЭП.
Да и выпивка — как–то не очень мешает сексу и зарождению детей!
Швецов.А семье она не мешает?
Пьяница–отец — великолепный труженик, добытчик и защитник семьи? (А разве не мы только что говорили про то, что на Русской равнине о ребёнке надо заботиться до 20 лет, чтобы выжил и чему–то научился?).
А пьяница–мать — самая заботливая из всех матерей?..
А совместное распитие спиртного исключительно укрепляет семьи и способствует «устойчивости супружеской связи между отцом и матерью»…
Так что ли?
Вениамин Анатольевич, может всё–таки глянем правде в глаза: зачатое по пьянке поколение — это не светлое будущее, это — мина замедленного действия, которая рванёт неизвестно когда.
Можно ещё долго говорить о том как в лёгкую меняются пресловутые «нравственные основы» и так далее.
Но это уже выходит за рамки беседы о демографии.
Сложившийся веками уклад был сломан.
Ломка и перестройка сознания — это всегда потери. И мы не берём во внимание атмосферу, дух того времени. Куда и как менялось сознание людей.
Башлачёв.Так можно и принять во внимание.
Беседа 2.
О духе времени с оттенками 20-х…
Швецов.Настрой в обществе неотвратимо влияет на его развитие. Что задавало тон в 20-е?
Башлачёв.Если кратко, то — русофобия. Ненависть ко всему русскому с последующим его уничтожением.
Разрушение русского самосознания и охаивание всего русского марксисты начали ещё до 1917 года.
Но после захвата власти и переезда в Москву марксисты начали целенаправленно давить малейшее проявление русского самосознания и беспредельное гонение на все русское.
Швецов.Может просто новые времена — новая идеология, новые знаки и новые знамёна. Ведь «до основанья, а затем…». Разве нет?
Башлачёв.Вот про знамёна и поговорим!
В смуте 1917 года помешанные на «мировой революции» марксисты — русофобы стремились привлечь под свои знамёна как можно больше русских молодых людей.
Вполне очевидно, что нужен флаг, который бы привлекал и соблазнял.
Конечно! Кумач для этого идеальный цвет.
Ведь «кумач», красный цвет — это на Руси издавна символ красоты.
Вид «кумача» действует на русского человека подсознательно, пробуждая в его душе торжество добра.
Подняв красное знамя, марксисты — русофобы прочно «связали кумачом» самосознание многих великороссов.
Марксисты — русофобы восторженно отнеслись к поэме Блока «Двенадцать».
