Поэтому Хусейн, ведя свою игру с дальним прицелом, напоминал новым партийным лидерам о скромности и партийной дисциплине. Теперь, после переворота 1968 года, когда он занял довольно высокое положение в партии, Хусейн решил лично продемонстрировать эти качества. Более того, Саддам даже заявил о своем намерении уйти с руководящей должности, подчеркивая тем самым, что для него благо партии превыше всего — выше своих собственных амбиций. Однако он согласился на неоднократные просьбы аль-Бакра остаться. Президент мотивировал свои просьбы тем, что с уходом Саддама партия потеряет одного из лучших своих руководителей и окажется под угрозой.
Конечно, Саддаму льстила такая позиция аль-Бакра. Тем более что президент действительно опирался на него, свою правую руку. А предсказания аль-Бакра в отношении возможной опасности сбылись летом 1968 года, когда Саддам раскрыл заговор против президента, разоблачив планы Хардана свергнуть режим правящей партии Баас.
Однако и тут сказались осмотрительность и предусмотрительность Саддама: он предпочитал находиться в тени, по-видимому, рассчитывая обеспечить себе безопасность в случае утраты баасистами власти. Ведь в Ираке смена режимов происходила не в результате социальных революций, а как следствие военных переворотов и заговоров. Как раз их-то и опасался Саддам Хусейн! Его официальный пост был известен в партийных и военных кругах, но простой люд в то время знал его мало. Аль-Бакра и Хусейна воспринимали как единое целое. И если первый будет сброшен в результате путча, то второй незамедлительно последует за ним.
Саддам хорошо понимал, что его пост заместителя председателя Совета регионального командования не позволит ему справиться с коалицией баасистских старших офицеров, соперничавших с ним, в лице Хардана, Аммаша, Гейдана и Шихаба. В них буквально бурлили взаимная подозрительность, ревность, черная зависть и вражда. Лишь один из этой четверки не испытывал враждебных чувств к Саддаму — Шихаб. В детстве они дружили, когда оба жили в Тикрите. Именно Саддам убедил Шихаба вступить в партию Баас, когда та пришла к власти в июле 1968 года.
Анализируя плюсы и минусы каждого из четверки, Саддам считал, что Гейдан и Аммаш являлись потенциальными соперниками, которые рано или поздно выйдут на политическую арену. Поскольку первоначально его положение было слабее, чем у этих людей, то Хусейн избегал открытой конфронтации, предпочитая ублажать объекты своего внимания показной вежливостью и учтивостью. Скромный с виду Саддам, без видимых личных амбиций и жажды власти выглядел безобидным для этих офицеров, и они не рассматривали его всерьез в качестве возможного соперника. Ему же это и было на руку: он стал втайне готовить заговор против военных. Однако перед тем как выступить против них, Саддам должен был точно просчитать, удержится ли партия Баас у власти или нет. Другими словами, он никогда не забывал о своей личной безопасности.
