5.5. Соблюдение предзнаменования без сомнения пошло на пользу Гаю Марию>[38]. Ибо однажды он, теперь уже враг, осужденный сенатом, был приведен в дом Фаннии в Минтурне, чтобы спрятаться. И он заметил осла, который бросился было к стогу сена, но пренебрег им и устремился к струящейся воде, в которой, как в зеркале, отражалось божественное предвидение, указывающее в сторону моря. Марий оказался самым опытным из всех толкователей религиозных знамений. Он воззвал к собравшейся толпе и добился, чтобы его отправили в море, и тотчас взошел на суденышко, на котором переправился в Африку, избежав тем самым победоносного оружия Суллы.
5.6. А вот Помпей Великий, разбитый Цезарем в сражении при Фарсале>[39], в поисках пути спасения на острове Кипр, чтобы стянуть туда все свои силы, повернул флот и, причалив к городу Пафосу, заметил на берегу великолепное строение. Помпей спросил у правителя, кому посвящено это здание. Тот ответил, что названо оно χατά βασίλεα. И этот ответ возродил [разрушил] последнюю надежду Помпея. Он не воспринял знамение как лицемерное, но закрыл глаза на двусмысленность и открыто застонал от скорби, которую принесло ему это жестокое предсказание.
5.7. Марку же Бруту, отцеубийце, явилось достойное предзнаменование. Если бы он пожелал, справляя свой день рождения после этого нечестивого деяния, вспомнить надлежащий стих Гомера, то его душе более всего подошло бы следующее: «Пагубный Рок и сын Латоны погубили меня»>[40] — стих, которым бог дал знак Цезарю и Антонию обратить свое оружие против Брута.
5.8. Сильно возжелала судьба поразить точно брошенным словом Гая Кассия. Когда жители Родоса просили его не лишать их всех изображений богов, он, движимый спесью алчного победителя, решил ответить им в том смысле, что Солнце он оставляет. И в македонском сражении, где он был разбит, судьба оставила его без изображения Солнца, которое он отдал просителям, и лишила его самого солнца.>[41]
5.9. Достойно упоминания и предзнаменование, которое убило консула Петилия, воевавшего в Лигурии. Когда он осаждал гору под названием Лет, то для поддержки своих воинов воскликнул: «Давай-ка я захвачу сегодня Лет»>[42]. И вот так, нечаянно брошенным возгласом, в самом деле приговорил себя к забвению в Лете.
Внешний пример 1.
Не будет лишним добавить к нашим примерам два чужеземных. Самийцы, которых умоляли о помощи против карийцев жители Приены, побужденные надменностью, вместо флота и войска послали ради насмешки изображение Сивиллы. Те же охотно приняли это в качестве дара небес и, по предсказанию судьбы, обрели в лице этого образа победоносного полководца.
