Следующий день прошел в нашем бездействии и бурной активности Джеппа. Он заявился к нам ближе к времени чаепития. Весь пунцовый, инспектор был страшно разгневан.
– Я грубо прокололся.
– Невозможно, друг мой, – попытался успокоить его Пуаро.
– Да, прокололся. Я допустил, чтобы этот… – здесь он позволил себе выругаться, – дворецкий проскользнул у меня сквозь пальцы.
– Он исчез?
– Да. Смылся. Я костерю себя на чем свет стоит за то, что был полнейшим идиотом и даже не заподозрил его.
– Успокойтесь… успокойтесь же.
– Вам легко говорить. Посмотрел бы я на вас, если б начальство устроило вам выволочку! Ох, и мошенником же он оказался… Это не первый раз, когда ему удается ускользнуть. Он – стреляный воробей.
Джепп утер пот со лба. Он являл собой олицетворение печали. Пуаро издал сочувственные звуки – нечто похожее на кудахтанье наседки. Обладая большими познаниями в английском характере, я налил в стакан виски и содовой и поставил его перед мрачным инспектором. Лицо того немного прояснилось.
– Что ж, – сказал он, – не откажусь.
Дальше его речь зазвучала более жизнерадостно.
– Но даже сейчас я не уверен, что он убийца! Естественно, это плохо выглядит, то, что он вот так удрал, однако для этого могли быть другие причины. Я, видите ли, начал подбираться к нему. Похоже, он замешан в каких-то неблаговидных делах в парочке сомнительных ночных клубов. Не совсем обычных. Из тех, где творятся всякие гадости. По сути, он никудышный человек.
– Tout de même, это необязательно означает, что он убийца.
– Именно! Может, он и занимался какими-нибудь грязными делишками, но необязательно убивал. Нет, я еще сильнее убеждаюсь в том, что это дело рук Адамс. Правда, пока мне нечем это доказать. Сегодня мои люди перерыли ее квартиру, только ничего полезного не нашли. Хитрая она была. Не хранила никаких писем, кроме нескольких деловых насчет финансовых контрактов. Все аккуратно подшиты и промаркированы. Парочка качественных старомодных украшений – ничего нового или дорогого. Дневник она не вела. Расчетная и чековая книжка тоже не дали ничего полезного. Проклятье, такое впечатление, что у этой Адамс вообще не было личной жизни!
– Она была сдержанной по характеру, – сказал Пуаро. – С нашей точки зрения, это большая жалость.
– Я поговорил с женщиной, что прислуживала ей. Там тоже ничего. Еще я повидался с ее подругой, той, что держит шляпный магазин.
