– Это верно, но вы или я увидели бы подстерегающую нас опасность. Мы могли бы взвесить все «за» и «против». Однако если тебя заботят только деньги, ты и видишь только деньги, а все остальное остается в тени.
Я посмеялся над его серьезностью.
– Эсмеральда, цыганская королева, в отличной форме, – поддразнил его я.
– Интересна психология характера, – сказал Пуаро, ничуть не задетый. – Нельзя интересоваться преступлениями и не интересоваться психологией. Специалиста увлекает не сам акт убийства, а то, что стоит за ним. Вы следите за моей мыслью, Гастингс?
Я сказал, что внимательно слежу за его мыслью.
– Я заметил, что, когда мы вместе работаем над делом, вы, Гастингс, всегда подталкиваете меня к физическим действиям. Вы настаиваете, чтобы я обмерял следы обуви, исследовал сигаретный пепел, ползал на брюхе, выискивая улики… Вы так и не поняли, что, развалившись в кресле и закрыв глаза, можно подойти к решению любой проблемы. В таком положении человек видит мысленным взглядом.
– Я не вижу, – сказал я. – Когда я с закрытыми глазами лежу в кресле, со мной происходит одно-единственное!
– Я это заметил. Это странно. В такие моменты мозг должен работать лихорадочно, а не погружаться в вялую негу. Мысленная активность – ведь это так интересно! Это возбуждает! Заставлять работать маленькие серые клеточки – это же ментальное наслаждение. Они, и только они, способны провести нас через туман к истине…
Боюсь, у меня выработалась привычка отвлекаться каждый раз, когда Пуаро заговаривает о серых клеточках. Я слишком часто слышал его сентенции на эту тему.
Вот и сейчас мое внимание переключилось на тех четверых, что сидели за соседним столом. Когда монолог моего друга закончился, я со смешком заметил:
– Да вы произвели впечатление, Пуаро. Прекрасная леди Эджвер не сводит с вас глаз.
– Без сомнения, ей сообщили, кто я такой, – сказал Пуаро, стараясь выглядеть скромно и приниженно.
– Думаю, дело в знаменитых усах, – сказал я. – Она потрясена их красотой.
Пуаро исподтишка погладил их.
– Это правда, они уникальны, – признался он. – Эх, друг мой, та, как вы говорите, «щеточка», что вы носите, – это ужас… зверство… злонамеренное издевательство над даром природы. Прекратите это, друг мой, умоляю вас.
– Бог мой, – произнес я, не обратив внимания на призыв Пуаро. – Дама встает. Полагаю, она собирается сюда, чтобы поговорить с нами. Брайан Мартин возражает, но она отказывается его слушать.
И точно, Джейн Уилкинсон порывисто встала со стула и направилась к нашему столику. Пуаро поднялся и поклонился, я тоже встал.
