Моральное животное | страница 95
Решение о браке Дарвин принимал с холодной головой, но когда все сомнения были наконец отброшены, он отдался чувствам. К моменту свадьбы их накал в письмах достиг такого градуса, что вполне закономерно возникает вопрос: как могла его страсть вспыхнуть так быстро? В начале июля он, судя по дневниковым записям, либо а) еще даже и не думал жениться на Эмме, либо б) серьезно сомневался в целесообразности данного мероприятия. В конце июля он посещает Веджвудов и имеет длинный разговор с Эммой. Затем пропадает на три с половиной месяца и, когда наносит следующий визит, огорошивает девушку предложением. Получив согласие, он впадает в экстаз и строчит своей избраннице цветистые послания с признаниями в том, как с трепетом каждый день проверяет почту в надежде получить от нее письмо, как не может уснуть ночью, мечтая об их совместном будущем, и как предвкушает момент, когда «мы войдем вместе в наш дом, и ты будешь сидеть счастливая у нашего очага»[213]. Ощущение такое, что его подменили. Давайте попробуем разобраться.
Рискну показаться занудой, но, по-моему, все дело в генах, вернее, в обусловленных ими различиях в «досексуальном» поведении женщин и мужчин. Первые настроены осторожно – прежде чем отдаться страсти, они оценивают перспективность партнера. Вторые, напротив, предпочитают атаковать, чтобы форсировать сближение. Один из самых популярных способов атаки – заверения в искренней любви и вечной верности, а как известно, чтобы убедить кого-то, надо сначала поверить самому.
Важную роль при этом играет наличие половой жизни у мужчины (и ее интенсивность). Как заметили канадские ученые Мартин Дали и Марго Уилсон, «любое существо, находящееся на пути к полному репродуктивному провалу», должно изо всех сил стараться переломить ситуацию