Больно как раз было, и так, что у Леа всё темнело в глазах. Клара аккуратно и осторожно, не пропуская ничего, обрабатывала Леандру какими — то эликсирами, то и дело меняя тряпицу — в руках Клары ветошки рассыпались чёрным пеплом, и сама чародейка морщилась, дуя на пальцы.
А потом —
— Дьявол, это что ещё? — зло прошипела госпожа мастер.
Леандра билась и дёргалась, тщетно пытаясь освободиться. Её всю жгло, она горела — и, конечно, орала, не слыша собственного крика.
Не обращая на это никакого внимания, Клара возилась с чем — то возле левого локтя Леандры.
— Verdammt noch mal[27]!
Поверх дергающейся Леа легло что — то плотное, скрывшее всё, кроме левой руки.
— Кассиус! — голос у Клары был словно горный камнепад.
— Я здесь! — немедля откликнулся голос чародея откуда — то сверху. — Нашла, дор… Клара?
— Иди сюда и без этих твоих шуточек! — рявкнула волшебница.
Леандре, лежавшей совершенно без одежды под каким — то покрывалом, сейчас, однако, было совершенно всё равно, смотрят на неё мужские глаза или нет. Не было ничего, кроме боли.
Кассиус появился вместе с пунцовым до самой шеи учеником Юлием.
— Это как раз вбуравливающийся симбионт и есть, — тон хозяина сделался сух, деловит и чуть ли не холоден. — Нет — нет, позволь мне. Тут скальпелем направо и налево полосовать нельзя. Оставишь девочке шрамы на всю жизнь, которые вдобавок никаким чарам не поддаются…
— Анестезия?.. — госпожа наставница звучала как — то непривычно робко.
— Ни в коем случае. Эта тварь мутировала. Анестезия для неё всё равно, что земляное масло для пламени — руку разорвёт запросто. Держи её крепче, Клара! Здесь, повыше локтя. Юлий — держи пониже! Не пялься, держи!..
— У — а—у! — что — то с хрустом лопалось, рвалось, вытягивалось словно из самой кости. У Леандры всё померкло перед глазами, градом катились слёзы, но сознания она, увы, не потеряла.
— Всё! Уже всё! — Кассиус швырнул в подставленный учеником таз нечто бьющееся, окровавленное, колотящее по днищу костяными наростами и хвостом. — Вот теперь анестезия!..
Вместо этого, однако, Клара просто положила ладонь Леандре на глаза — и интерн провалилась в спасительную черноту.
* * *
В приключенческих романах всё из той же книжной лавочки «Дно Миров» герой, очнувшись после долгого беспамятства, как правило, слышит разговор не подозревающих о его пробуждении либо пленителей, либо спасителей, откуда узнаёт Много Ценного.
Увы, на случай Леандры это не распространялось. Открыв глаза, она с некоторым изумлением обнаружила себя совершенно одетой, укрытой плотным пледом, и лежащей на роскошной оттоманке, а рядом, на придвинутом канапе, устроился ученик Юлий.
