— Молодец! — одобрила госпожа Хюммель. — Следила? Слушала Силу? Цефалоподы, как правило, используют —
Очень большой был соблазн сказать, что так оно и было, что она, Леандра, внимательно вслушивалась в малейшие биения магии, что она запомнила — или вспомнила из курса Анималистики — как подбирается хищный цефалопод; но, увы, нет.
— Н — нет, госпожа — ик! — Клара. Просто заметила. Оглянулась — а он прёт.
Клара замолкла на полуслове, подняла бровь.
— Ка — ак интересно, — процедила сквозь зубы. — Госпожа интерн утверждает, что живожор подобрался к нам так, что его уже можно было заметить, не скрывался — а я, боевой маг Долины, ничего не почувствовала?!
Леандра испуганно замигала. Живожор и в самом деле не скрывался, полз по их следу, причём очень лихо, ничуть не стесняясь.
Клара его шуганула тщательно нацеленной молнией. Тварь, тряся обожжёнными щупальцами, обиженно захлюпала, забулькала, выпустила в сторону двух чародеек целое облако чернильного дыма с запахом тухлых яиц и ретировалась.
— Значит, я ничего не заметила? — напирала госпожа Хюммель. Леандра тряслась уже всерьёз.
— Н — нет, гос — ик! — пожа! Я — ик! — такого не — ик! — не говорила!
— Верно, не говорила, — только тут Леа сообразила, что сердится мастер Клара отнюдь не неё.
А на себя.
— Ладно, — наставница становилась всё мрачнее. — Давай в дорогу, тут уже недалеко.
Тропа сузилась, запетляла, выкатываясь на края бездонных пропастей, над которыми вздымались облака багровых испарений, а поперёк дороги ложились склизкие чёрные ветви, все утыканные острыми шипами в ладонь величиной.
— Мертволистень шипопрокольный, серная разновидность, — сумела выдавить Леандра в ответ на вопросительно поднятую бровь госпожи мастера.
— Хорошо! Противодействие?
Противодействие? Противодействие — вспоминай, глупая!
— Декокт Арабеллы Фриш! — выпалила Леандра. — Распылить с безопасного расстояния! После введения в носовые пазухи тампонов! Смоченных любым из нейтрализующих эликсиров широкого действия!..
Уф. Едва не забыла с перепугу. А ведь знала — то это хорошо!
Клара одобрительно кивнула.
— Доставай. Смачивай. Вводи. Распыляй. Действуй, госпожа интерн!
Ох, почему же так немеют пальцы? Может, оттого что в Академии мертволистень был тонкий, хлипкий, заморенный бесчисленными поколениями студиозусов, совершенствовавших на нём навыки применения декокта мастера Арабеллы?
Там и шипы — то были едва в фалангу пальца; а здесь в целую ладонь! И, похоже, шевелились сами по себе, точно принюхиваясь.
