— Х…плёты сраные, п…ки вонючие! Козлы! Сейчас за…ярят!
Чернышёв, сохранивший остатки если не хладнокровия, то благоразумия, вмешался, прервав эту бессмысленную брань:
— Толян, скажи Воробью, пусть тормозит. На этой скорости незачем ему по нам х…ярить. Сами гробанёмся. Надо договариваться.
— Санёк, ты же видишь, это тот самый «козлик»! Который — позавчера! Только без верха! Но почему, падла, он, как младенцев, е… нас в жопу?! Чтобы сраный «козлик» мог за… «фордА» — так не бывает! У-у, сука!
— Толян, бывает — не бывает, но делает он нас запросто. Мы идём почти сто девяносто и больше не можем, а он, бля, спокойно километров на пятьдесят быстрее. Твой Воробей на этой скорости нас вот-вот гробанёт, а у них водила — высший класс! Как на ралли! «Париж — бля — Дакар»! Куда нам! Скажи Воробью — пока не гробанулись!
Тем временем «Уазик», обойдя «джип», катил впереди, примерно в километре — издевательски аккуратно держа дистанцию. Копчёный сдался: — Ладно, Воробей, Чёрный прав. Тормози потихонечку. Попробуем договориться.
«Джип» начал постепенно сбавлять скорость — «Уазик» тоже. Окончательно, однако, не тормозя, а лишь повторяя манёвры «джипа». Воробей сто пятьдесят — шофёр на «Уазике» то же самое. Сто двадцать — сто двадцать. Восемьдесят — восемьдесят.
— Да что этот грёбаный рас…й хочет?! — уныло докипал, выпуская остатки пара, Копчёный. — Почему, сука, не останавливается?
Это упорное, непонятное преследование у всех пассажиров «джипа», исключая Ольгу, с самого начала зародив суеверный страх, своими лёгкостью и непреклонностью начинало возбуждать уже какой-то сверхъестественный, мистический ужас. Да и то: сначала фантастическое, мгновенно их переместившее к месту позавчерашней битвы — более чем на триста километров! — облако и сразу же, не дав бандитам опомниться, вцепившийся в них мёртвой хваткой автомобиль-призрак.
— Воробей, тормози совсем. Посмотрим. Чёрный, давай к пулемёту. Бублик, свяжи этой тёлке, — Копчёный кивнул на Ольгу, — руки. Попробуем использовать её как заложницу.
— Да ты чо, Копчёный, кому эта чокнутая девка нужна? А нам за неё, сам говорил, два куска обломиться может.
— Там видно будет. А ты, Бублик, не фраерись — голова, бля, дороже баксов. По крайней мере, увидев бабу, этот м… с «козлика» не шмальнёт в нас из гранатомёта.
— Э-э, Толян, — подал голос, молчавший минут уже, наверное, десять, Чернышёв, — если бы он хотел нас гробануть — давно бы сделал. Помнишь, как позавчера раздолбал Груздя? Нет, я думаю, он собирается взять нас за жопу — и к Батьке. Патруль, бля!
