И мы принялись говорить всё так, как придумала я.
— Понятно, — перебил нас отец Макса. — В темноте он по-идиотски напоролся на прутья.
— Это не прут, — слабым голосом ответил Макс. — Там были такие… с крыльями и клювами.
Я похолодела.
— Бредит от кровопотери, — сказал врач. — Если он напоролся на прут, пусть введут парню противостолбнячную сыворотку.
Тут приехала «скорая», Макса увезли. И все разбрелись, оживлённо обсуждая происшествие. Я тоже ушла в свой подъезд.
А Гена на лестнице натолкнулся на своих родителей, которые уже были в курсе дела, но хотели знать подробности. Отбарабанив им сказочку о летучих мышах и прутьях, он заявил, что хочет есть и спать. Это лучший способ отвлечь наших мам от ненужных разговоров!
Так мы скрыли происшествие.
Но сами очень волновались.
Бедный Генка всю ночь просыпался. Ему снились окровавленные клювы и летучие мыши размером с большой самолёт. А когда он открывал глаза, то в лунном свете видел, что и Ричард Фаренгейт беспокойно ёрзает на своём тюфячке. Иногда кот даже тихонько мяукал. Наверное, он снились ему мощное рычание и полёты со свитой грифонов.
В конце концов, мама Генки вошла в комнату и спросила:
— Ты заболел?
И Генке пришлось врать, что его кусают комары, а кот объелся.
К счастью, она поверила.
Что снилось мне, не помню. Я спала, как убитая. И всё-таки казалось, что сквозь сон слышу собственное пение, от которого меня начинало трясти. Хорошо, что родители и бабушка были на даче, и мне не пришлось, как Генке, притворяться.
Но с цепочкой что-то нужно было решать!
Глава 4. КТО ХОДИТ ПРОТИВ ЧАСОВОЙ СТРЕЛКИ?
По пути в гимназию и на уроках я все обдумала. Хотя Гене всего одиннадцать, но человек он разумный. И я рискнула ему всё рассказать и посоветоваться, что делать с волшебной вещью.
Для разговора я потащила его подальше от дома, в парк, и мы заняли самую уединенную скамейку. Потом я рассказала о своих превращениях и наших с Ричардом Фаренгейтом приключениях. Гена слушал, раскрыв рот.
— Ну и дела! — повторял он. — Вот это да! Ты уверена?
— Понимаешь, с горжеткой я ещё сомневалась. Ну, мало ли: потеряла сознание, или мне почудилось. Но грифонов ты видел. И видел превращение оборотня в своего котика.
— Грифоны. Вот это да! Я и не знал, что они существуют!
— Не знаю, точно ли грифоны, — призналась я. — Но очень напоминают. А кот был настоящим котогрифоном. Только на Земле нет грифонов!
Сегодня, почти сутки спустя, мне уже хотелось верить, что это был какой-то сон. Но Гена всегда отличался смелостью. Вот и сейчас он фыркнул:
