— Упс… приплыли — суши весла, — пробормотал я. — Какой из меня посланник? Ни ступить, ни молвить не умею.
— А чего там уметь? Обещай Линару императрикс Елисавет, и льсти графу Брюлю. На остальных можно внимания не обращать.
— Императрикс я понял. А кто такой граф Брюль?
— А это, дорогой мой князь Дмитрий, самый опасный человек при саксонском и польском дворе.
— И польском?
— Так ведь король Август именно в Польше король, а в Саксонии он так… незначительный правитель. Нам главное Брюля переиграть. Он там всё и все… Тс-с, вот она!
Я невольно оглядел улицу, не понимая, кто заставил заволноваться хладнокровного Смилянича. И сразу увидел ее. Она ехала верхом в мужской одежде. Но даже в штанах была стопроцентной женщиной, которую нельзя не заметить: рослой и крупной, с высокой грудью. На ее пышных волосах не было пудры, а лицо ее разрумянилось не от краски, которой здешние женщины густо малевались. Большие голубые глаза сияли, лицо было властное, гордое и самоуверенное.
— Принцесса Елизавета, — подсказал незнайке князю Дмитрию Смилянич, но я вот именно так и подумал, что это не Анна Леопольдовна или другая царственная особа, а дочь Петра Первого, которую мы собирались посадить на престол. И эта принцесса тоже смотрела на меня. Точнее, она посматривала и на Юрия, но так, между прочим, а главной целью ее взглядов был я. Мне даже стало приятно, что такая женщина, у которой и из-за ее внешности, и из-за происхождения кавалеров наверняка хватает, обратила внимание на мою скромную особу. Ведь рядом был, например, Юрий, а я самокритично понимал, что он куда красивее меня. Но раз она все-таки смотрела на князя Дмитрия, а не на будущего семиградского володаря, я привстал и кое-как раскланялся с ней. А она подъехала к нашей бричке.
— Давай-давай, — прошипел Юрий.
— Что?
— Постарайся ей понравиться.
— Зачем?
— Дурак.
Тут принцесса оказалась возле нас, и блиц-инструктаж прервался.
— На променаде? — спросила она.
— Уи, дюшесса, — ответил Смилянич, когда ни принцесса, ни он не дождались от меня даже звука. Я понимал, что выгляжу ослом, но почему-то из головы вылетели все слова. Красивые женщины всегда действуют на меня парализующе.
— Все в беспокойстве из-за самочувствия государыни, даже на охоту не с кем поехать, — проговорила принцесса Елизавета, продолжая смотреть на меня.
— А я не умею охотиться, — выпалил я. — Но в теннис играю. Хотите научу? То есть, хотите, принцесса?
— В теннис?
— Это такая игра с небольшим мячиком.
