«Одобрила бы она это?» — спрашивал он себя. — «А то? А другое?» И поскольку вымышленная девушка не содержала в себе ничего порочного, глупого, ничтожного и корыстного, то и поступать Дзурай старался так, чтобы его действия соответствовали ее величию, достоинству и чистоте. Не преуспев в реальности, он компенсировал это служением иллюзии, как если бы девушка на шаре могла проникнуть ему в голову и разглядеть, насколько он верен ей. Уже не скажешь точно, но, возможно, Дзурай надеялся, что однажды покровы спадут, мутное стекло исчезнет, и сердца их, доселе разделенные, сдвинутся, словно полновесные серебряные кубки. Так или иначе, верность девушке на шаре потребовала от него верности династии, потребовала подвига — и Чо вступил в Когорту, к таким же безумцам, как и он сам.
Хотя девушка на шаре давно уже забыла своего нелепого поклонника, она все же поддерживала его, сама об этом не зная. Она была сильной и смелой, с ней Чо не боялся и сражался, как лев. Однако это длилось недолго. Когда снаряд РОГ-8 разрушил мутное стекло и сдернул покров земного чувства, он унес с собой девушку и оставил только ее шар. Шар был уже не синим, а серым, и рос с ужасающей скоростью, заполняя собой весь мир. Он катился на Дзурая, и как только тот ощутил его свинцовую тяжесть, то понял, что все это время им двигала ничтожная и жалкая глупость. Если бы не она, в его жизни было бы куда больше счастья и любви.
В последнюю секунду Дзурай захотел все исправить, однако исправлять было уже нечего.
Таковы трое, взятые наугад из двухсот тридцати трех. Если задаться целью найти в них нечто общее, можно заметить, что в своем противостоянии великой Освободительной армии все они опирались на вещи маленькие и незначительные, и именно малость и незначительность этих вещей и определила их поражение.
Глупо было бы думать, будто храбрый бурундучок, Бог и девушка с шаром могли служить защитой от разрушительной мощи снаряда РОГ-8. Быть может, три эти жизни, оборванные столь внезапно и столь закономерно, учат нас, что жалкие иллюзии не в силах выдержать столкновения с могучей жизненной правдой.
Или что человек, изрешеченный осколками фугаса, наверняка истечет кровью и умрет.
В конечном счете, никто не желает учиться.
8. Шествие. Когорта вооружается. Воины всех времен
За триста лет своей истории площадь Гураба Первого — она же площадь Согласия, Революции, Торжества — успела повидать немало. Здесь, на затянутом черным крепом помосте, маршал Аргост Глефод лично сек Джамеда Освободителя, здесь читали свои стихи поэты великого дарования и сулили мрачное будущее огненноглазые предсказатели судеб. Здесь стояли в ожидании казни враги династии — в одних длиннополых рубахах, на стылом осеннем ветру, под прицелами солдатских ружей. Здесь всего на сто тридцать дней родилась когда-то Гурабская республика, загубленная беспутством своих предводителей.
