Так родилась Когорта Энтузиастов, и так Глефод отправился домой, где его уже ждал сюрприз не из приятных.
Впрочем, зная дальнейшую судьбу капитана, леди Томлейя понимает, что на свете случаются вещи и похуже. Куда неприятнее, чем всякий неприятный сюрприз, — изжариться в адском пламени так, чтобы от тебя осталась одна лишь рука.
И все же не будь руки — не было бы и этой истории.
6. Полковник Конкидо. Нечто непобедимое. Она будет стоять
В отличие от Глефода, Конкидо, полковник тайной службы, был человеком дела, и его приказ «Сбор восемь, следовать за мной» имел вполне конкретное значение, не отягощенное излишними абстракциями. «Сбор восемь» был командой, состоящей из Штрипке, мастера-допросчика, двух узколобых громил братьев Кнарк, а также Претцеля, тощего и зловонного протоколиста.
«Следовать за мной» означало, что едва полковник выйдет из дома, как эти четверо обязаны возникнуть из ниоткуда и присоединиться к нему поодиночке, один за другим, по мере того как он будет приближаться к цели. Конкидо знал, что маршрут не имеет значения и подчиненные выследят его везде, поэтому никогда не утруждался указанием конечного пункта, которым в данном случае был дом злополучного капитана. Шествуя по улицам столицы и брезгливо обходя очереди за пайкой, он так ни разу и не обернулся, целиком и полностью уверенный, что отряд следует за ним.
Так и было: остановившись у двери Глефода, Конкидо указал на звонок, и астеничная рука Штрипке протянулась из-за его плеча. Палец мастера-допросчика вдавил черную кнопку. Раздался воинский марш, низкий, чуть хрипловатый женский голос ответил из-за двери: «Кто там?»
— Ломаем? — дежурно предложил Кнарк-старший, человек до того гнусавый, что и все происходящее у него в голове Конкидо про себя считал отдающим в нос. — Дверь хлипкая, раз — и готово.
— Кнарк, — сказал Конкидо. — Ты вечно предлагаешь все ломать, а ведь сломать вещь — значит сделать ее явной, не так ли? Это значит сказать: да, эта вещь существует, поэтому она может быть сломана. Но мы — тайная служба, Кнарк, и вещи, с которыми мы имеем дело, должны оставаться тайными. Нет, друг мой, оставь эту дверь в покое. Мы войдем чинно и все, что потребуется, сделаем под покровом мрака. Откройте нам, любезная! — обратился он к женщине за дверью. — Мы от капитана Глефода, мы — его лучшие и преданнейшие друзья!
— А я его жена, — ответили полковнику из-за двери. — И я знаю, что все лучшие и преданнейшие друзья моего мужа сейчас вместе с ним. Им просто некуда деваться, знаете ли. У Освободительной армии нет для них ни подарков, ни сладостей.
