– Хочешь верь, хочешь не верь, радость моя, но мы еще счастливчики.
Раздается сигнал на ужин.
– Идти можешь? – спрашивает Ольга.
– Да, только медленно.
Ольга помогает Анастасии подняться, застегивает на ней пальто, запахивает воротник на шее. Анастасия натягивает шапку. Потом они вслед за другими идут в столовую.
Шестнадцать, думает Силка. Еще одной непокорной молодой девушке предстоит попасть в жернова страданий. Но Елена права. Ужасы их жизни чуть менее страшные, чем у женщин из соседнего барака. Сам барак, дополнительный паек и лоскутки ткани, чайник, в котором можно кипятить воду! Трудно будет научить Анастасию принимать все это, в особенности после первого для нее визита мужчин.
– Она мне улыбнулась! – Силка возбужденно рассказывает женщинам из барака о посещении своей тезки. – Она гукала, смотрела на меня и улыбалась.
У меня просто сердце разрывалось.
– Она набирает вес, она здорова? – интересуется Лена.
– Да, да. По-моему, она стала любимицей персонала, но хочется быть уверенной, что они не отдают ей обед другого грудничка.
Силка всматривается в худые лица женщин, в их потрескавшиеся губы, темные круги под глазами. В их выпирающие ключицы. Она рада, что может дать им какое-то временное облегчение, что-то теплое, о чем можно вспоминать долгими тяжелыми днями, работая посреди снегов.
– Ты-то все знаешь об этом, Силка. Как отбирать чужой обед, – роняет Ханна.
У Силки замирает сердце.
– Заткнись, Ханна! – обрывает ее Лена. – Кто больше любой другой делится с тобой обедом?
– Ну, она может себе это позволить.
– Что ж, теперь ты тоже можешь, когда твой «муж» нашел тебе работу в столовой.
– Я буду съедать весь свой обед, потому что сражалась в Сопротивлении с этими ублюдками и с нацистами тоже. В отличие от некоторых здесь. – Она многозначительно смотрит на Силку.
– Ханна, попридержи свой поганый язык! – восклицает Лена. – Нападаешь на единственную еврейку здесь. Можно подумать, ты заодно с немцами, против которых сражалась.
У Ханны возмущенный вид. Сердце Силки учащенно бьется. Ее обволакивает безразличие.
– Она… – Ханна указывает на Силку, собираясь сказать что-то еще, потом неуверенно улыбается. – Я могла бы рассказать вам о всяких штуках, с помощью которых она сохраняла свою жалкую жизнь.
– Никакая жизнь не жалкая, – возражает Лена.
Силке совсем нехорошо.
– Расскажи, как дела у Йоси? – желая снять напряжение, спрашивает Ольга, пальцы которой снуют вверх-вниз, вышивая очередную распашонку.
