И хоть Ева и чувствовала, что живот ее набит до отказа и даже вздулся, ей все же хотелось продолжать. К тому времени, когда она доела последнюю крошку сердцевины и еще немного от остатка арбуза, Фанни уже кончила и стояла в ожидании, так что Ева тоже поднялась с места, и они пошли доигрывать игру.
— Ох, эта Фэй! — сказала Фанни. — Она просто ни во что не умеет играть. Ведь мы были как раз там, за этой самой кучей, и только потому что отходили назад, у Фэй не хватило ума догадаться. Бьюсь об заклад, что она до сих пор никого не нашла. Я на ее месте за две секунды всех бы застукала.
— Конечно, — сказала Ева, ибо она не сомневалась, что Фанни так бы и сделала.
Смеркалось. Они медленно подошли сначала к оливе, потом к миссис Блотч.
— Где Фэй? — сказала Фанни.
— По-моему, где-то во дворе, вас ищет, — сказала миссис Блотч.
— Где Флора?
— Наверное, прячется.
— Где Рад? — сказала Ева.
— Тоже, наверно, прячется.
— Фэй никого не находит, — сказала Фанни. — Мы набрели на спелый арбуз, разломали его и съели.
— Да, — сказала Ева.
Когда уже совсем стемнело, они увидели Рэда и Флору, медленно бредущих к оливе. А спустя минуту они увидели и Фэй. Сойдясь у дерева, они стояли все и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Они притихли, потому что игра кончилась и потому что наступил вечер.
* * *
После того как они вернулись из церкви и пообедали, Уоррен Уолз рассказал жене всю правду о той ночи, когда он побывал у Сюзи.
— Я знаю, — сказала Мэй Уолз.
— Откуда ты можешь знать?
— Я просто догадалась.
— Когда?
— Когда ты приехал за мной к дому Дейда. И все-таки я отказалась поверить в это тогда.
— Мне жаль, Мэй, но я должен был сказать тебе.
— Я знала, что ты скажешь, но думала, что тебе понадобится больше времени.
— Мне было ужасно стыдно, — сказал мужчина.
— Забудь об этом, — сказала женщина. — И мне дай забыть.
— Ты уверена, что все обойдется? — сказал мужчина. — А я-то думал, мое признание вконец расстроит наш брак.
— Ты говоришь так, словно предпочел бы, чтоб он расстроился.
— Ничего подобного. Просто я удивлен слегка, вот и все. Пять лет назад у Хантингтонов, когда я напился и приставал к их кузине из Сент-Люиса, ты реагировала не так. Ты и прежде, бывало, пугала меня, но то, что произошло тогда, по-настоящему вогнало меня в страх. Мужчине неприятно чувствовать, что любить жену вроде как повинность, чувствовать себя вроде как в принуждении, Мэй. А я себя чувствовал ужас в каком принуждении.
— Знаю я, — сказала женщина.
