После завтрака Суон занялась девочкой — нужно было выкупать ее и одеть, а Ивен приготовил воду для мальчика в ванной комнате Дейда. Пока мальчик мылся, Ивен Назаренус привел в порядок деньги, которые дал ему Дейд. Среди них были купюры по пятьдесят и сто долларов, шесть-семь бумажек по десять долларов и множество по двадцать. Считать он денег не стал, а сложил их аккуратно в стопки, открыл бюро Дейда, выдвинул ящик и увидел в нем три пистолета. Он положил самый большой пистолет на стопки и задвинул ящик. Потом достал свой бумажник и пересчитал что в нем было: две бумажки по двадцать долларов, две по десять, две по пять и еще три доллара.
Мальчик выкупался и надел свой лучший костюм — из серой фланели. Когда они с отцом появились в гостиной, Суон с девочкой уже ждали их там. На девочке было желтое платьице с вышитыми голубыми цветочками. Видно было, что она порядком взволнована — и из-за платья, и из-за ожидавшего ее приключения, которое называлось «пойти в церковь».
На них на всех была новая и чистая одежда, и в том, как они вышли из дому и двинулись по дороге, была воскресная чинность. Но девочка вскоре устала, и мужчина взял ее на руки. Мальчик шел чуть впереди, разглядывая траву. Женщина шла и разговаривала, как молоденькая, и мужчина не позволил бы сейчас ни единой мысли, ни единому воспоминанию проскользнуть между ним и ритуалом, состоявшим в том, что они — все вместе. Он и с женой, и с детьми разговаривал с радостью в голосе.
Они пришли в Кловис как раз вовремя, чтоб успеть поглядеть сначала на все три церкви, подумать и обсудить, какая им больше подходит. Они остановили свой выбор на пресвитерианской, потому что хоть эта церковь и не была такой большой и красивой, как католическая, и не выглядела так трогательно одиноко, как методистская, но зато у нее были огромные окна с цветными стеклами, на которые Рэду и Еве захотелось посмотреть изнутри, и вообще всем им показалось, что с виду она как раз такая, какой должна быть церковь, — вся из дерева, белая, с чудной колокольней. И когда они уже входили, колокол зазвонил.
Они вошли и, пройдя через центральный придел, сели на скамейку в первом ряду справа, потому что Рэду и Еве хотелось сидеть поближе. Народу в церкви было на треть. Какая-то женщина играла на органе. Окон было четыре, и каждое из них — красивая картина, одна — голубая, другая — красная, третья — зеленая и четвертая — желтая. Свет, наполнявший церковь, сочетал в себе все цвета. Тут было ослепительно и в то же время спокойно.
