Через какое-то время он наткнулся на серьги. На каждой из них с обратной стороны массивных подвесок было выгравировано крошечное сердце и дата: 12.12.1894.
Серьги… 1894 года! Старинное изделие, наверное, страшно дорогое. 1894 год, подумать только!
Дальше – больше. Среди груды этих вещей Петренко вдруг увидел золотые женские часики. На них тоже была гравировка – надпись и дата: «Ко дню окончания гимназии, 1901». Часы явно были подарены молодой девушке, которая окончила женскую гимназию… в 1901 году!
Все было ясно. Все эти старинные изделия принадлежали когда-то другим людям, которых наверняка давным-давно уже нет на свете. Но почему они здесь? Откуда эти вещи у старухи? Если хранила, то для кого?
От всего этого так плохо пахло, дело заходило в такие запутанные криминальные дебри, что у Петренко разболелась голова.
Его размышления прервал молоденький милиционер. Он вошел в комнату и стал на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу:
– Там вас этот… Репортер спрашивает…
Петренко прикрыл золотые изделия газетой и хмыкнул:
– Ну тащи его сюда!
Через минуту в спальне убитой женщины появился Володя Сосновский.
– А шо так рано? – усмехнулся Петренко.
– Так шнурки завязывал! – бодро ответил Володя, давно научившись одесскому языку. – Дай, думаю, загляну на гембель, а то без меня за твои уши совсем отвянут, халамидник ты конченый!
Петренко рассмеялся. Он был рад видеть своего ушлого друга, который всегда первым узнавал о громких криминальных новостях.
– На самом деле я давно тут был, на улице стоял, – сказал Володя, входя в комнату и усаживаясь в старухино кресло, – ждал, когда труп увезут и тот хмырь из прокуратуры свалит. Знал, что при нем ты меня погонишь. Или как?
– Откуда узнал? – задал Петренко риторический вопрос.
– Обижаешь! – фыркнул Сосновский. – Сижу себе в редакции, никого не трогаю… Пишу очередной прикоцаный фельетон, шоб он был мине здоров… И тут вдруг шухер, наше вам здрасьте! Телефоны трезвонят, аж за ухами лопается! Грандиозный шухер в городе! Замочили старушку, у которой все большевики в городе своим отпрыскам кукол покупали! Геволт!
– Что ты сказал?! – аж задохнулся Петренко.
– То и сказал! С тем к тебе и пришел. Знаменитость была эта твоя старушка, – усмехнулся Володя. – Обслуживала всю партийную верхушку в городе, то есть в основном их жен и детей. А если серьезно, без шуток, то позвонил мой информатор из милиции. Ты же знаешь, у меня есть такой. И сказал, что замочили старушку-кукольницу, которая делает куклы большевикам. И что ты тоже туда поехал. А потом еще Лариса…
