«Господин доктор, — опять приходится мне встревать, — никакой это не мясник. Человек хотел помочь ей, и все. Спасите нашу Милияну, а завтра рано утром мы придем к вам и все расскажем. С начала и до конца. Ладно, а?»
Мало-помалу поутих он. Поставил чумоданчик на пол. Вроде отпустил его дьявол.
«Я, — говорит он уже потише, не кричит, — этого так не оставлю. Я уже боле не могу смотреть, как молодые и здоровые бабы умирают, а негодяи разные на их наживаются. И я ничем не могу помочь. Хватит, надоело, нет боле терпенья. Кто-нибудь сядет у меня в тюрьму. И тогда поглядим, кто ишо решится заниматься такими делами».
«Господин доктор, — говорю я ему, — Христом богом вас заклинаю, все как есть вам расскажем. Не допустите токо, чтоб погиб человек через нашу глупость».
Наконец он смилостивился. Открыл чумоданчик.
«Завтра, — говорит, — в семь утра чтоб были у меня. Обои приходите. И подпишете мне заявление. Боле я такого не потерплю».
Тут он выгнал Витомира.
«Ну-ка, — говорит, — выдь».
Вода к этому времени уж согрелась; полила я ему на руки. Составили мы два стола посередь комнаты, накрыли клеенкой. Страшно сказать, но точно покойника собрались обмывать. Перенесли туда бедную Милияну.
Вытащил он из чумоданчика свои крючья.
Опять стояла я возле Милияны, пока ее потрошили. Нет, брат, на свете никого несчастнее женчины. Литра два пота с ее сошло в тот день — сперва у Ешича, а опосля тут, под рукой Чоровича. Семь уколов Чорович в ту ночь ей сделал. И в руки, и в вены, и в зад. Всю изрешетил.
Потрошил он ее, верно, цельный час. Наконец залатал, что ли, уж и не знаю, что он ей там сделал. И все, кончил.
Господи, как уж я радовалась, что дождалась этого. А как Милияна выдержала, и понять невозможно.
Положили мы ее снова на кровать, позвали Витомира. Снова я полила Чоровичу на руки, сварила кофею.
Выпили мы по чашке, и Чорович меня домой отослал.
«Ступай, — говорит, — домой. Хватит, нагостилась».
А уж до рассвета всего ничего.
Он же, господи, и домой не ушел, остался. У их было две комнаты, он, не раздеваясь, бухнулся в другой комнате на кровать.
«Ежели что, — говорит Витомиру, — сразу меня зови».
На том я их и оставила. Пошла к себе.
Как-никак и я заслужила чуток передохнуть.
8
На этот раз все окончилось благополучно. Ночь прошла. Никто меня не позвал, с Милияной боле ничё не было. Как я ушла, она и заснула. А утром и доктор Чорович пошел к себе.
Семи ишо не было, я зашла за Витомиром, чтоб иттить в анбалаторию.
