В ходе особого времени мы можем обнаружить возможности для игрового слушания, чтобы помочь ребенку решить возникающие у него проблемы. Когда дочь прорабатывала свои чувства по поводу предстоящей разлуки, ей нравилось играть в игру, где ее руки – это ручки-малыши, а мои – руки-мамочки. Поначалу дочка просто все время хваталась за мои руки. Затем однажды я придумала, как оживить эту игру. Когда «ручки-малыши» отпускали «мамочек», я шутливо говорила: «Надеюсь, вы не убежите слишком далеко!» – таким образом, напротив, приветствуя, чтобы ее руки «убежали». Когда дочка это делала, я игриво восклицала: «О нет! Это слишком далеко», – и начинала догонять ее ручки. Потом я нежно ловила их и возвращала на место, как бы разворачивая ситуацию наоборот, – теперь уже я цеплялась за нее, и хотела, чтобы мои «малыши» были рядом. Это вызывало много смеха.
Иногда особое время становится разминкой перед слушанием в игре. Когда мы вступаем в мир игры нашего ребенка, стоит обратить внимание на темы, которые он затрагивает. Мы можем интуитивно ощутить, как помочь малышу высвободить чувства через смех.
Слезы после особого времени
По окончании особого времени ребенок может заплакать, чувствуя разочарование от того, что все так быстро закончилось. Это может лишить нас всякого энтузиазма. Мы же потратили время и усилия, чтобы побыть вместе с ребенком и заняться тем, что он любит, а теперь он плачет. В такие моменты может показаться, что ребенок избалован и неблагодарен или его невозможно насытить; однако обычно верно обратное.
В ходе особого времени ребенок ощущает собственную силу; крепнет его уверенность в себе, понимание, что его любят и уделяют все внимание. Это нейтрализует прошлые обиды, где малыш не чувствовал связи с нами или не имел возможности управлять ситуацией. Особое время дарило ребенку все наше внимание, поэтому, когда оно окончилось, расстроенные детские чувства могут перехлестнуть через край.
Как-то раз мы с дочкой провели замечательное долгое особое время. Она изображала младенца. Вскоре после этого она заплакала, потому что хотела, чтобы я взяла ее на ручки. Но у меня такой возможности не было – я несла пакеты с продуктами из магазина. Она не устала физически, ее потребность залезть на руки была обусловлена теми эмоциями, которые она проживала: во время игры она была маленькой и старалась справиться с чувством обиды с тех времен, когда была беспомощным младенцем. Оказывается, эти подсознательные воспоминания были спровоцированы развитием независимости, как будто было что-то, что удерживало ее в прошлом.
