Давайте без дискуссий, сказал Кляйнцайт. Не по нутру мне ваш тангаж.
Фу-ты, ну-ты, сказали его органы. Они принялись беспорядочно зудеть, ломить, неметь и вопить от боли. Кляйнцайт в панике обхватил себя руками. Они вовсе не друзья мне, думал он. Как-то само собой разумеется, что наши органы нам друзья, но в самый ответственный миг у них, похоже, не оказывается вообще никакой верности никому.
Я здесь, сказала коленка Сестры.
Терпеть тебя не могу, отозвалось колено Кляйнцайта. Ты прямо пышешь здоровьем.
Хочешь, чтобы я заболела? – спросила коленка Сестры.
Нет, сказало колено Кляйнцайта. Я не про это. Будь здоровым, круглым и красивым. Я люблю тебя.
Я тоже тебя люблю, сказала коленка Сестры.
Кляйнцайт положил глокеншпиль на пол, поднялся с кресла-каталки, поцеловал Сестру.
XVIII. Взбучка завтра в раскладе
Утро в Подземке. Шаги и лица густы и крикливы без речи, наползают, словно рыбья чешуя, отзываясь эхом в коридорах, сдергивая покровы с пустоты, брошенной стоять ночью на перронах. Недвижные лестничные марши тронулись, переросли в эскалаторы. Из тоннелей вперед выстрелило огнями, и чернота вскричала, разбудила Рыжебородого в ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА.
Тот совершил утренний туалет, позавтракал, уложился, вышел из ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Там и сям обронил он листы желтой бумаги, проехал на поезде до следующей станции, разбросал еще бумаги. Сел на другой поезд и до самого утра разбрасывал желтую бумагу на станциях подземки. С последней станции на своем маршруте он проделал весь путь обратно, ища разбросанные собой листы.
Поднял первый, какой нашел. Он был чист с обеих сторон.
Я вообще не обязан что-то писать, сказал он бумаге. Иль мог бы написать елизаветинскую любовную лирику. «К Филлиде», например.
Взбучка завтра в раскладе, сказала бумага.
Я тебе сказал, что уже от этого устал, сказал Рыжебородый.
Вот невезуха, сказала бумага. Взбучка завтра в раскладе.
Я не хочу, сказал Рыжебородый.
Давай-ка напрямик, сказала бумага. Дело не в том, чего хочешь ты. А в том, чего хочу я. Так?
Так, сказал Рыжебородый.
Так, сказала бумага. Взбучка завтра в раскладе. На этом пока все. Свяжусь с тобой позже.
Поздравляю, сказал Лазарет Сестре.
Почему ты со мной разговариваешь? – спросила та.
Мы никогда прежде не говорили.
Прежде мне это не приходило в голову, сказал Лазарет. А теперь пришло. Счастливая, счастливая, счастливая пара, э? Лишь больные достойны красоты или как?
Лишь те, кто в пижамах, завоевывают тех, кто в узких брючках, да? Я тебя в таких видел. Я подмечал, с жаром.
