– Вы, конечно, правы, – сказал Яхин-Боаз. – Иногда выходит из-под контроля.
– Но следы когтей и укусы, – произнес врач. – Таких не может оставить человек.
– Шкуры животных, – пояснил Яхин-Боаз, – можно достать целиком, знаете, с когтями и зубами. С ними, однако, покончено. Право же, мне ужасно стыдно за все произошедшее. Я просто хочу возвратиться к моей работе и вновь осесть в нормальной жизни.
– Хорошо, – сказал врач. – Вот это уже разговор. Теперь осталось недолго.
Навестить Яхин-Боаза пришла Гретель. Он едва о ней думал с тех пор, как его положили в лечебницу, и предпочел бы не думать о ней и сейчас. Яхин-Боаз изумился, увидев ее такой молодой и красивой. Моя женщина, подумал он. Как это произошло? Опасно иметь яйца, но есть в этом и что-то славное.
– Завтра меня выписывают, – произнесла она.
– Что ты им сказала? – спросил Яхин-Боаз.
– Сказала, что все это из-за секса. Вы же знаете, какие мы бываем, горячие иностранцы. Сказала, что решила, будто ты бегаешь с другими тетками, ревность моя довела меня до дикости, и я сама не помню, как оказалась на улице с ножом.
– И они готовы тебя выпустить?
– Ну, я сказала, что обычно бы так не расстроилась, но из-за беременности все это показалось мне чересчур. И врач сказал – ну что ж, конечно, бедная незамужняя мать и тому подобное. И еще спросил, как быть с отцом, а я заверила его, что причин для беспокойства нет, все будет в порядке, однако мы не сможем пожениться, пока ты не получишь развод. И он потрепал меня по руке и пожелал всего наилучшего, и сказал, что надеется, я больше не стану выскакивать на улицу с ножом, а я сказала, что, конечно, нет, и вот завтра меня выпускают.
– Насчет беременности ты здорово придумала, – сказал Яхин-Боаз.
– Да, – сказала Гретель. – Здорово. Так и есть.
– Что так и есть? – не понял Яхин-Боаз.
– Я беременна.
– Беременна, – повторил Яхин-Боаз.
– Ну да. У меня случилась двухнедельная задержка, и я проверилась сразу перед тем, как попасть в психушку. Так и не выбрала подходящий момент сказать тебе об этом в тот день, когда они нас сюда сунули. Ты рад?
– Боже правый, – произнес Яхин-Боаз. – Еще один сын.
– Может быть и дочь.
– Сомневаюсь. Думаю, мой вечный удел – отцы и сыновья.
– О женитьбе я сказала только для врача. Мне на это наплевать.
– Об этом мы должны поразмыслить, наверное, – сказал Яхин-Боаз.
– Но не здесь и не прямо сейчас, в любом случае, – ответила Гретель. – Каково тебе снова стать отцом?
– Я счастлив за ребенка, – сказал Яхин-Боаз. – Но не знаю, каково мне снова стать отцом. Я даже не знаю, каково мне было становиться отцом даже раз, не говоря уже о двух.
