Айван, единственный и неповторимый | страница 50

«Да, да, – говорит он. – Он рисует. Точно. Мы уже давно продаем его рисунки».

Еще одна долгая пауза. «Да. Безусловно. Это была моя идея».

Мак кивает. Уголки его губ чуть-чуть приподнимаются в показавшейся улыбке.

«Сфотографировать? Никаких проблем. Хотите увидеть его за работой? Милости просим, приезжайте. Мы работаем 365 дней в году. Мимо не проедете – мы сразу за съездом с И-95».

Мак поднимает опрокинутую урну. «Да, я думаю, что это не последние его рисунки. Как говорится, работа в полном разгаре».

Когда разговор окончен, Мак встряхивает головой. «Невероятно», – говорит он.

Час спустя приезжает человек с фотоаппаратом, чтобы сделать мой снимок. Он из местной газеты, в которую позвонила Джулия.

«Может, щелкнете и меня со слоном?» – предлагает Мак. Он кладет руку на спину Руби и широко ухмыляется. Вспышка.

«Отлично», – говорит фотограф.

«Отлично!» – соглашается Мак.

Фотографию моего плаката публикуют в газете. Мак приклеивает лист со статьей мне на стекло.

С каждым днем здесь собирается все больше любопытных. Они паркуют свои машины перед рекламным щитом, тычут в него пальцами и качают головами. Фотографируются.

Потом они идут в сувенирную лавку и покупают мои рисунки.

Под взглядами посетителей я окунаю пальцы в новенькие ведра с краской. Я делаю рисунки для сувенирного магазина и новые кусочки плаката на рекламном щите. Деревья с птицами. Новорожденный слоненок с блестящими черными глазами. Белка, лазурная птичка, червяк.

Я даже рисую Боба, чтобы и он наконец попал на рекламный щит. Я вижу, что рисунок ему нравится, хотя Боб и заявляет, что я не вполне смог передать его выдающийся нос.

Мак и Джордж ежедневно добавляют мои новые рисунки на рекламный щит. Видя это, проезжающие автомобили притормаживают, водители сигналят и машут.

Теперь мои рисунки в сувенирной лавке стоят шестьдесят пять долларов (вместе с рамкой).

У меня появились новые имена. Люди называют меня Обезьяний художник и Примат Пикассо. Посетители идут ко мне с утра до вечера. И к Руби тоже.

Но для нее ничего не изменилось. Каждый день в два, четыре и семь часов Руби бредет по опилкам со Сникерсом на спине. Каждую ночь ей снятся кошмары.

«Боб, – говорю я как-то, когда Руби наконец засыпает после моей очередной истории, – моя идея не сработала».

Боб открывает один глаз: «Будь терпелив».

«Я устал терпеть», – говорю я.

Тем же вечером сюда приходят мужчина с женщиной, чтобы взять интервью у Мака, а заодно и у Джорджа с Джулией.