«А-а», – говорит Джордж.
Джулия складывает ладони: «Ну же, пап, умоляю!»
Джордж качает головой: «Нет. Я этого делать не буду. Никакого рекламного щита, нет-нет-нет».
«Я возьму лестницу, – говорит Джулия, – а ты неси клей. На улице темно, но наш щит освещен».
«Мак уволит меня, Джулс».
Джулия задумывается: «Но ты подумай и о другом, пап! Ведь тогда все узнают про Руби!»
«Ты хочешь, чтобы я вывесил здоровенную картину с Руби в зоопарке и огромными буквами “Дом”? – Джордж протягивает руку в сторону моих рисунков. – Буквами, которые – вы только не удивляйтесь, такое случается сплошь и рядом, – написала горилла?!»
«Именно, пап».
«И ты хочешь, чтобы я сделал это без разрешения Мака?» – спрашивает Джордж.
«Именно».
«Нет, – говорит Джордж. – Ни за что».
Джулия доходит до края арены, аккуратно переступая через мои рисунки. Она поднимает коготь-палку Мака. Идет обратно и протягивает ее отцу.
Джордж проводит пальцем по острию.
«Она ведь еще совсем ребенок, пап. Разве ты не хочешь ей помочь?»
«Но как это поможет, Джулс? Пускай даже плакат Айвана увидит очень много людей – это ничего не изменит».
«Я еще не знаю точно. – Джулия качает головой. – Может быть, люди увидят его и поймут, что Руби здесь не место. Может быть, они тоже захотят помочь».
Джордж вздыхает. Он смотрит на Руби. Она помахивает хоботом.
«Это дело принципа, пап. ПРИН-ЦИ-ПА».
«ПРИН-ЦИ-ПА», – повторяет Джордж.
«Пап, – мягко говорит Джулия. – А что, если Руби ждет та же судьба, что Стеллу?»
Джордж смотрит на меня, на Руби, на Джулию.
Отбрасывает коготь-палку.
«Лестница, – негромко говорит он, – в кладовой».
Телефон звонит в тот момент, когда Мак ударом ноги посылает в полет по ресторанному дворику мусорную урну.
Побагровевший, весь в поту, он хватает трубку.
«Что за…» – начинает он.
Потом смотрит на меня.
«Я не знаю, о чем вы…» – говорит Мак, но потом замолкает и слушает.
«Кто? Какая Джулия? – спрашивает он. – А, ну да. Дочь Джорджа. Так это она вам позвонила?»
Снова слушает. Прижимая к уху трубку, Мак подходит к моей клетке, подозрительно буравя меня взглядом.
