Я подскакиваю от внезапно раздающихся отчаянных воплей Руби.
«Руби, – зову я ее, – тебе снится кошмар. Все хорошо. Ты в безопасности».
«Где Стелла? – спрашивает она, испуганно глотая воздух. Но прежде, чем я успеваю ответить, говорит: – Не надо, я вспомнила».
«Иди спи дальше, Руби, – говорю я, – у тебя был тяжелый день».
«Я не смогу заснуть, – отвечает Руби, – я боюсь, что мне опять приснится этот сон… Острая палка, и от нее очень больно…»
Я гляжу на Боба, он – на меня.
«Ой, – говорит Руби, – Ой… Мак… – Она просовывает хобот через прутья. – Как ты думаешь… – Она колеблется. – Как ты думаешь, Мак злится на меня за то, что я его ударила?»
Я мог бы попробовать соврать, но гориллы – бездарные лжецы. «Возможно», – отвечаю наконец.
«Он после этого убежал», – говорит Руби.
Боб издает презрительный смешок: «Скорее уполз».
Мы некоторое время молчим. Ветки скребут по крыше. Стучит слабый дождь. Один из попугаев бормочет что-то во сне.
Руби нарушает молчание: «Айван, чем это так странно пахнет?» «Он просто не удержался», – говорит Боб.
«Я думаю, это она про те пальчиковые краски, что мне дала Джулия», – говорю я.
«А что такое пальчиковые краски?» – спрашивает Руби.
«Ими рисуют картины», – объясняю я.
«А ты можешь нарисовать меня?»
«Однажды, может, и смогу». – И тут я вспоминаю про рисунок Джулии – тот, что со временем будет стоить миллионы. Я поднимаю его к стеклу: – Смотри, это ты. Джулия нарисовала».
«Мне плохо видно, – говорит Руби, – света слишком мало. А почему у меня два хобота?»
Я смотрю на рисунок: «Это ноги».
«А почему у меня две ноги?»
«Это называется художественное допущение», – говорит Боб.
Руби вздыхает. «А ты не можешь рассказать еще одну историю? – просит она. – Мне кажется, я теперь уже никогда не засну».
«Я уже рассказал тебе все, что помнил», – говорю я, беспомощно пожав плечами.
«Тогда расскажи новую историю, – говорит она. – Придумай что-нибудь».
Я пробую, но мои мысли то и дело возвращаются к Маку и коготь-палке.
«Придумал?» – спрашивает Руби.
«Еще придумываю».
«Айван? – Руби пытливо смотрит на меня. – Боб сказал, что ты меня вызволишь».
«Я… я… – запинаюсь я, пытаясь найти верные слова, – я тоже еще только придумываю, как это сделать».
«Айван? – Голос Руби становится настолько низким, что я едва ее слышу. – У меня есть еще один вопрос».
Уже по одному тому, как она спрашивает, я понимаю, что отвечать на этот вопрос мне не захочется.
Руби постукивает хоботом по ржавым прутьям своей двери. «Как ты думаешь, – спрашивает она, – я тоже однажды умру здесь, в своих владениях, как тетя Стелла?»
