Он перечтет немало книг, этот человек, он поднимет пыль с древнейших архивов. И со страниц Малой Гурабской энциклопедии, что в его времени будет называться совсем иначе, из пыльных строк забытого романа Томлейи поднимется странный и величавый образ – горстка людей, бросающих вызов неодолимой силе, нелепый, живой и яркий маскарад, преграждающий путь великому единообразному войску.
Человек будущего будет мечтателем, он вдохновится этим образом, иллюзия покажется ему важнее, чем правда или жизнь. Он соберет своих друзей, а те соберут своих, он распалит их красивыми словами и вообразит подвиг там, где возможны только позор и смерть.
Они поверят ему.
Он поведет их на битву.
И мы – другие «мы», но похожие на нас нынешних, как две капли воды – скажем: все повторится заново.
12. Поднимается ветер. В бой идут одни дураки. Двести тридцать четвертый
Когда батальон Гирландайо растаял, как сон, и Глефод сменил испорченные брюки на фланелевые штаны, любезно предложенные Лавдаком Муром, с востока, со стороны Освободительной армии, подул такой холодный и упругий ветер, что даже наиболее ушедшие в иллюзию герои вспомнили о реальности и об осени, что начиналась в ней. Закутался в пальто берсерк Дромандус Дромандус, обмотал шарфом стальной ворот доспеха могучий Хосе Варапанг, натянул поверх кольчуги замызганный свитер Эрменрай Чус. То был негласный компромисс с легендой, в которой никакого ветра не было, и все события происходили в некоем статичном, залитом светом мире, где стойкости и мужеству двухсот тридцати двух суждено было проявиться контрастно и четко, как на фотографии.
Но легенда была уже завершена, а жизнь Когорты лишь приближалась к своему завершению. Ветер нес шум приближающейся армии, он дул так сильно, словно хотел сдуть старый Гураб со всеми его династиями, позорным прошлым и несуществующим будущим. Ветер не служил Джамеду, как не служил никому на свете — однако казалось, будто его родили бесчисленные легкие Освободительной армии, и он — суть невидимый авангард ее неотвратимого наступления.
Дыхание времени коснулось Когорты Энтузиастов, когда она вышла на поле перед столицей и преградила путь светлому будущему, которому хотела принадлежать. Здесь нет никакой ошибки, пишет Томлейя, ибо превращение в легенду и было для Когорты пропуском в завтра, в новый мир, предназначенный не для них. Беспомощные и слабые, они должны были завоевать свое право, в отличие от сильных, кто обладал им согласно порядку вещей.
