Как туда Ленин пролез? А он приехал на Капри в 1908-м, в апреле. Нам показали отель, где он жил. Нечто высокое и белое, и сейчас недоступное по цене. Может, в его времена было доступным. Три или четыре уровня ниже российскому посольству позволили установить трёхчленный памятник Ленину из трёх серебристых цилиндров — предполагаю, что поставить памятник Ленину у самого отеля владельцы не позволили.
А чего я туда припёрся? А я хотел найти тот балкон, на котором Ленин и Богданов играли в шахматы.
Вы знаете, кто такой Александр Богданов? А это был соперник Ленина по РСДРП, выдающийся теоретик марксизма, писатель-фантаст и энтузиаст переливания крови в СССР. Автор теоретической работы «Эмпириомонизм», автор научнофантастических романов «Красная звезда», «Инженер Мэнни», действие которых происходит на Марсе.
На тот исторический балкон претендовали с десяток балконов. Когда мы всё же нашли «тот», то вход на него был закрыт. Хозяева были в отъезде.
Кстати, Горький и пригласил Ленина, чтобы помирить его с Богдановым. Не помирил. Осталась фотография. После поражения левых большевиков во главе с Богдановым Ленин остался единым лидером большевиков. Так что очень важный балкон мы искали.
Богданов умер 7 апреля 1928 года от неверного переливания крови (у студента, кровь которого перелили Богданову, был положительный резус, а у Богданова — отрицательный).
Вот такая, говорят, история. После того как мы нашли балкон и вдоволь насмотрелись на него, задирая головы вверх, потому что тот балкон обнаружился очень высоко, я потерял интерес к этому гадюшнику богатых, к острову Капри. Я отказался тащиться за «Франсэ», и поэтом де Лука, и Селезнёвым всё выше и выше и потребовал спускаться. Ибо ничто меня больше на Капри не интересовало. Ну живут богатые и живут. Спалить бы их к чёртовой матери. Но нельзя — посадят.
Вышел в коридор из служебной комнаты скорее слабого, интеллектуального вида человек с голым черепом, бледным лицом. Халат цвета слабой вишнёвой настойки. Внизу ноги в носках чайно-молочной окраски и сандалиях. Я узнал эти монгольские носки, у меня самого такие.
Оставив сзади множество телесных фигур, более крупных, чем он, Хамба-Лама Аюшеев вышел к нам, четверым плюс сопровождающие лица, мягко пошутил и пригласил нас в противоположную дверь коридора. Там оказался большой зал, и большую часть зала занимал стол.
Мы, он и я, он — по праву хозяина, главы всех буддистов России, Хамба-Лама XXIV, и я — как старший пришедшей группы, уселись по обе стороны широкого стола, с краю, и стали разговаривать. Ему не чужд был юмор, который обычно выбирается как доспехи для защиты, а я — дьявольски внимательный наблюдатель. Хамба-Лама сразу выбрал себе две мишени, в которые пускал свои стрелы, желая обозначить своё могущество, как тот греческий Зевс. Одной мишенью был добрый поэт Амарсана Улзытуев, уроженец этих мест, другой — рэпер из Улан-Удэ Дима Хаски. Половина разговора ушла на замечания Аюшеева в сторону этих двух, четвёртая часть — на ненавязчивые перечисления сделанного Аюшеевым, но четвёртую часть времени потратили мы на борьбу его со мной.
