— Тебе никогда не победить меня!
И отвечала самой себе:
— Нет, Голиаф, я покараю тебя и отрублю тебе голову!
Во время одной из таких игр у Довида впервые случился такой приступ. Боль гудела вокруг его головы с утра, пытаясь приземлиться. Лежа неподвижно на кровати, он отгораживался от нее тенью и тишиной и стакан за стаканом пил воду. Но Ронит вытащила его навстречу ослепительному полдню. Она должна была быть Гидоном, а он — одним из неверных солдат, покидающих войско, не дождавшись последней битвы. Он стоял, ожидая ее команд, и чувствовал, как боль опускалась ему на плечи, прежде чем перейти на шею, а потом в череп, словно чернильное пятно, просачивающееся на бумагу. Его череп, мягкий и тяжелый, начал разрушаться. Вся жара этого дня сконцентрировалась в одно лучистое, раскаленное добела пятно над его левым глазом. Трава, яблони, гортензии стали болезненно яркими, цвета были слишком насыщенны и тошнотворны. Неожиданно Ронит окружил рой фиолетовых искр с металлическим вкусом, летающих словно угольки. Ловя воздух ртом, он упал.
Они переживали за него. Ронит побежала звать на помощь. Уборщица уложила его в кровать. Прохлада подушки поглотила его ледяным спокойствием; ему хотелось облизнуть его, как мороженое, но он не мог шевельнуться.
На следующее утро, проснувшись, он увидел у своей кровати Рава, неудобно пристроившимся на стуле в маленькой комнате. Теперь Довид понял, что, возможно, Рав боялся за его здоровье. Будучи ребенком, Довид чувствовал себя униженным в его присутствии, стыдясь слабости своего тела. Его мысли были хаотичными, даже в то утро. Банка слив была отставлена в сторону, а Гемара закрыта. Довиду было интересно, кто это сделал, но не мог сосредоточиться на этом вопросе; его внимание занимали мелкие детали. Он замечал невероятную голубизну вен на руках и запястьях Рава, маленькую полукруглую паутину, застилающую угол окна, белую отметину на левой штанине Рава. В то утро они учились только один час. Рав вел занятие медленнее обычного, осторожно спрашивая Довида, все ли он понимал.
По прошествии часа, Рав закрыл книгу. Довид подумал, он уйдет, но нет. Сначала он просто сидел несколько минут молча. После снял очки и надавил большим и указательным пальцами на переносицу. Наконец он сказал:
— Расскажи мне что случилось вчера. Все подробности, пожалуйста, как можно точнее.
Довид попытался объяснить: головная боль, жара, фиолетовый цвет. Рав наклонился, вслушиваясь, и попросил повторить, медленно, описание того, что Довид видел вокруг Ронит. Сказал, чтобы Довид не торопился. Ему казалось, что цвет исходил от самой девочки, или он был вездесущим? Он что-нибудь слышал, может, голос? Какой он чувствовал вкус? Насколько ярко? Он уверен, что ему не показалось? Или не приснилось?
