Я рано уснула, уставшая после смены часовых поясов, растянувшись на прохладной постели. Мне снилось что-то яркое и блестящее. Что-то связанное с закрытыми ящиками и запертыми дверьми, ключами, отвертками, топорами. Мне снилась ржавчина десятилетней давности, хлопьями отслаивающаяся с петель, и защелки, отодвигающиеся с визгом. В этом было мало смысла — просто цикл бессвязных изображений.
Я проснулась, тяжело дыша от жары. Часы сообщили, что было три часа ночи, мое тело считало, что было десять вечера, а мозг просто недоумевал, где я. Я включила свет и оглянулась. Я ничего не осмотрела прежде чем пойти спать, просто обнаружила взглядом гостеприимную кровать и утонула в ней. Все было старым, потертым и плохо сочеталось. На обоях был какой-то узор из семидесятых с коричневыми и оранжевыми завитками, комод был из коричневого меламина. Я спала на кровати с дряблым матрасом под покрывалом с выцветшим рисунком с героями фильма «Волшебная карусель», которое, я уверена, я видела в последний раз у Эсти на кровати, когда мы были детьми. Мои чемоданы заняли почти все свободное место на полу, к счастью, закрывая ковер: зеленые и синие пятна на сером фоне. Меня не должны волновать эти вещи, я знаю, не должны. Но они меня волнуют.
И пока я сидела в тишине, я услышала звук, очень характерный звук из соседней комнаты. По другую сторону стены, возле которой я находилась, кровать издавала слабое, ритмичное «скрип-скрип, скрип-скрип». Снова и снова.
— Боже милостивый, — сказала я комнате.
— Скрип-скрип, скрип-скрип, — сказали старые ржавые пружины за стенкой.
Мне нужно было выбраться из этой комнаты, из этого дома, и, возможно, из этой страны. Кроме этого, мне нужна была сигарета.
Я натянула одежду, схватила сумку и вышла из дома, закрыв за собой дверь. Ночь была холодной, ясной и вкусной после надоедливой теплоты дома. Было абсолютно тихо, не считая свиста изредка проезжающих мимо машин на соседней улице. Порывшись на дне сумки, я нашла скомканную пачку сигарет. Когда я поднесла одну к губам и выудила зажигалку, я поняла, что трясусь. Не дрожу, а трясусь. И я подумала, черт, это будет труднее, чем я полагала. Я зажгла сигарету и затянулась.
Я вообще-то не курю. Только на вечеринках иногда украду у кого-нибудь сигарету и обычно ношу несколько с собой в сумке на случай, если, идя по улице, захочу почувствовать себя одной из нью-йоркских женщин, что носят сапоги на высоких каблуках и курят сигареты.
