Он очень легко коснулся ее щеки, провел по мочке уха, погладил по затылку. Ее сердце билось ровно. Она повернулась, вздрогнула, губы зашевелились, произнося какое-то слово, и он напрягся и тут же пришел в полную боевую готовность.
Он понятия не имел, что будет с ней делать, но сделать что-то необходимо.
Она открыла глаза и улыбнулась; в пламени свечи ее глаза казались золотыми. Он стоял без движения. В любой миг она полностью проснется, и исчезнет это выражение, теплое и интимное, – он почти поверил, что оно предназначено ему. Однако на смену улыбке уже пришло замешательство.
– Лорд Синклер? – прошептала она, и он пожалел, что нельзя остановить мгновение, оставить ее между сном и явью до того, как она начнет думать. Чтобы задержать на ее лице это выражение, немного похожее на любовное томление.
– Лорд Синклер! – снова прошептала она. – Я заснула. Который час? Я думала, что вы не придете.
– Мне уйти?
– Нет. Останьтесь. – Ее голос был хрипловатым спросонок, и все его тело отреагировало на эту интимную хрипотцу.
Она села, отбрасывая со лба растрепанные кудри. Следующие слова Оливии его охладили.
– Почти семь часов, и скоро за мной приедет экипаж… И все же я рада, что вы пришли.
Она подняла с пола шкатулку и поставила себе на колени. Он увидел миниатюру на темном дереве: вид на устье Гранд-канала, изящные очертания дворцов, а вдали совершенно неточный, но очень красивый восход солнца в синевато-малиновых тонах с оттенками оранжевого. Одинокая гондола плыла по серо-белой воде и скрывалась вдали. Он видел много восходов солнца именно в том месте с крыши дворца своих кузенов. Утренняя прохлада, тихий плеск воды внизу, свежие и гнилостные запахи моря… Скорее всего, Оливия не видела и не знала ничего подобного.
– Что тут у вас? – спросил он.
– Шкатулка.
– Вижу, что шкатулка. Что внутри?
– Письма вашего отца. Я решила, что здесь для них более надежное место. Сегодня мы с Элспет ходили в писчебумажную лавку, и я увидела шкатулку в витрине небольшого соседнего магазинчика. Кроме того, я купила красивое увеличительное стекло с посеребренной ручкой для брата и… впрочем, не важно. Вам нравится?
Она протянула ему шкатулку, и он, не думая, взял ее. Письма лежали на подкладке винно-красного шелка. Дерево было теплым и казалось податливым на ощупь. Плечи у него напряглись, на лбу между бровями залегла суровая складка.
– Моей маме очень понравилась бы такая шкатулка.
– Я рада. Знаю, что вы больше не желаете иметь с этим делом ничего общего, и тем не менее мне хотелось вас как-то поблагодарить.
