Старый сосед стоит на ней в красном махровом халате и босиком, на голых ступнях — синие вздувшиеся вены, он смотрит на меня из-под густых седых бровей крошечными покрасневшими глазками — пристально и безумно.
Лестница… куда она ведёт?
Он не даёт мне перевести взгляд вверх, он словно специально выпускает из трясущейся ладони переливающийся хрустальный шар, который падает вниз — на блестящий паркет — и катится к моим ногам, не разбившись.
Я наклоняюсь, поднимаю шар и смотрю старику в глаза, теперь не отвлекаясь ни на что другое. Я знаю — это именно то, чего он хочет.
— Простите, — говорит он вдруг отчетливым и громким, вовсе не старческим голосом, — простите за беспокойство, молодой человек. Сложно держать взаперти то, что запереть невозможно. Видите ли, в чем дело. С некоторых пор я… ВЫПУСКАЮ ЕГО ПОГУЛЯТЬ.
Последняя фраза звучит как-то особенно зловеще, и я почему-то вдруг ощущаю себя в шкуре своей Наташи, когда она беспомощно дрожала ночами под луной, слушая звуки неведомых тварей — то ли взаправду, то ли в своей голове.
Я в этот миг перестаю доверять самому себе и тому, что вижу — я ощущаю неприлично близко присутствие неких сил, смысла существования которых не понимаю, но которые намного могущественней, древнее и мудрее меня, а оттого, что они недоступны моему пониманию, эти силы пугают и угрожают чем-то абстрактным, выходящим за пределы человеческой формы. Это какой-то иррациональный страх, ужас за гранью восприятия… мне хочется кричать, но я не могу… что-то подобное ультразвуку будто звучит в моей голове — я не должен этого слышать, но почему-то слышу, словно новые, неизвестные мне прежде, органы чувств пробуждаются от многовекового сна, и я начинаю воспринимать что-то запредельное.
Не знаю отчего, но с того странного дня моя жизнь приходит в порядок. Я больше не пью (почти), прибрался в квартире, вновь хожу на работу, настроение у меня спокойное и ровное. Если бы я лечился у психиатра или нарколога, то врач назвал бы моё состояние стабильным. Стабильные серые ничем не примечательные будни.
О том дне я совсем не думаю: кажется, моё подсознание сместило воспоминание куда-то глубоко на самое дно, чтобы я не волновался, но в моём разуме что-то сдвинулось, даже скорее расширилось: если я не вспоминаю происшедшее, это не значит, что я не принимаю этого. Нет, странным образом, теперь необъяснимое стало частью моей реальности. Я сменил замок в квартире, но дверь не запираю. Неизвестный маленький гость продолжает посещать меня, я часто слышу его и вижу мелькающую по углам тень, порой с кухни или из прихожей раздаётся его звонкий смех, падают и катаются по полу предметы, иногда, если он проливает воду, я обнаруживаю на полу следы маленьких босых человеческих ножек. Я отношусь к нему как к пугливому уличному коту, который забрёл ко мне в дом, но слишком осторожен, чтобы показываться на глаза. С соседом я не вижусь, но его дверь постоянно полуоткрыта.
