и прочем. Потом я услышал свое имя. Скрываясь в кустах, я подошел как можно ближе к канаве, чтобы лучше слышать их разговор. Я не видал лица амазонки, потому что она стояла ко мне спиной.
— Так знаменитый синьор Лелио здесь? — спросила англичанка.
— Да, миледи, — отвечала Кеккина, — он тоже живет на этой вилле. Мы с ним неразлучны. Вы его знаете?
— Да, я часто его видела.
— Он красавец, и голос у него необыкновенный.
— Ваша правда.
— Мы всегда поем вместе, потому что мы неразлучны.
— Так вы с ним живете? — спросила простодушно англичанка.
— О, миледи, как вам не стыдно! — сказала Кеккина, стараясь покраснеть. — Неужели у вас в Англии девушки говорят о таких вещах?
Бедная Барбара смутилась.
— Я не вижу тут ничего обидного, — сказала она. — По крайней мере, я и не думала оскорблять вас. Мне пришло в голову, что вы жена или сестра его.
— Ни жена, ни сестра, ни любовница. Я живу здесь у себя. Почему же вы не думаете, что я графиня Нази?
— О, синьора, — отвечала Барбара, — я знаю, что граф Нази не женат.
— Да он, может быть, по секрету женат.
— Если так, то, видно, очень недавно, потому что недели две назад он за меня сватался.
— Ах, так это вы, синьорина! — вскричала Кеккина с трагическим жестом, от которого ее прекрасный веер полетел на дорогу.
Несколько секунд продолжалось молчание. Наконец мисс, погладив свою лошадь, спросила:
— Так вы примете на себя труд, синьора, попросить за меня вашего братца?
— Вы хотите сказать — моего мужа? — заметила Кеккина, посматривая на нее с наглым любопытством.
Англичанка вздрогнула, как будто была поражена смертельным ударом, а Кеккина, которая, как настоящая актриса, ненавидела светских женщин, особенно когда они были ее соперницами, прибавила с рассеянным видом:
— Послушайте, мисс Барбара, вы, кажется, очень хороши, но и очень молоды. Я, право, боюсь, не влюблены ли вы в синьора Лелио. Это была бы для него не новость: сколько я знаю девочек, которые по нему с ума сходили!
— Будьте спокойны, — отвечала англичанка с гордостью и с чистым итальянским выговором, от которого я затрепетал всем телом, — я никогда не влюблюсь в человека женатого и, встретив вас, я уже знала, что вы жена синьора Лелио.
Кеккина смутилась немного от гордого и твёрдого тона этого ответа. Но, оправившись, она сказала с насмешливым видом:
— Я вам верю, мисс Барбара. Вы, конечно, приехали сюда не за тем, чтобы отнять у меня сердце моего Лелио. Но, признаюсь вам откровенно, я ужасно ревнива. Судя по вашей прекрасной ножке, вы должны быть лучше меня, и Лелио легко может влюбиться в вас, если вы попадетесь ему на глаза. Не вы первая вскружите ему голову. Он ужаснейший ветреник, влюбляется в каждую женщину. Милая синьора Барбара, сделайте одолжение, поднимите вашу вуаль: мне страх хочется посмотреть лицом к лицу на мою соперницу.
