— Да как хочешь. Можно продать… а можно и сдать на время… за разумную плату…
— Ты уверен? Подумай хорошенько. Может быть, лучше сдать в аренду? Все-таки три гектара земли, и участок отлично расположен. У нас еще может возникнуть желание использовать его…
— Ну а для чего? Открыть дом отдыха для героев, ушедших на покой? Или семинарию? Предупреждаю, если ты такое учудишь, я на своей половине открою бордель. Нет… продадим или отдадим — и не будем больше об этом говорить!
Старик Эрнандес вынул сигару изо рта. И поднял на Анри глаза, прикрытые тяжелыми веками.
— Будешь дураком, если продашь, — сказал он. — А если отдашь, будешь дураком вдвойне. Мэр — он одной рукой берет, а другой, за спиною, отдает кюре.
Снова запыхтела сигара, пуская иероглифы дыма. Анри вопросительно взглянул на брата.
— Ты тоже так думаешь?
— Ты понимаешь, что не мне тебе об этом говорить. Да, идею насчет «Ла Гранжет» подсказал мэру Ведрин. Фестиваль ведь длится не более двух-трех недель и бывает раз в год. А все остальное время Ведрин хочет использовать это помещение для своих целей.
— Каких же?
— Он намерен устроить там клуб для молодых поселян-католиков. Идея подсказана сверху. Речь идет о том, чтобы противостоять Центру сельскохозяйственного обучения, который Лига просвещения открыла в Колаке.
— Кюре, ты предаешь своих братьев!
— А ты предпочитаешь, чтобы я предал своего брата? Кстати, я лично ничего не имею против проекта архиепископа, как раз наоборот, но я не хочу, чтобы кто-то, пользуясь твоей неосведомленностью, заставил тебя поступить вопреки твоей воле.
— А ты отличный парень, братишка.
— Учти, я делаю это не ради тебя. Я думаю о маме. Ей бы не понравилось, если бы «Ла Гранжет» попала в руки Ведрина. Итак, тебе стоять на страже. От тебя зависит, как повернутся события. Если не хочешь выглядеть глупее, чем ты есть, предложи Бриу подписать договор об аренде или о долгосрочном пользовании, но тщательно оговори права владельца. Что до меня, то я остаюсь в стороне. У тебя есть моя доверенность.
— Завтра же повидаюсь с нотариусом.
На пороге кухни появилась Роза.
— Анри, — прошептала она, делая какие-то таинственные знаки тряпкой, которую держала в руке, — тут тебя спрашивает сын кюре! Он ждет тебя в вестибюле с вот таким пакетищем под мышкой!
— Сын кюре?
Жан хлопнул себя по лбу.
— Опять забыл! Ведь я же должен был предупредить тебя. Это Теодор, племянник старика Гонэ.
— Эсквайр? Что ему от меня нужно?
— Я что-то не очень понял. Он подходил ко мне после мессы. Кажется, он обнаружил какую-то редкую рукопись и хочет тебе ее показать.
