— Сир, — донесся до него тонкий голос герцога. — Ваше повеление исполнено.
— Я не оставлю вас милостями, герцог, — звучным, хотя и немного сиплым голосом поблагодарил своего посланца король. — Отрадно, что есть еще в моем государстве люди, столь ревностно относящиеся к своему долгу.
Взмахом руки он подозвал к себе Бертрана.
Ошеломленный юноша действовал по наитию — приблизившись к трону, он опустился на одно колено и низко склонил голову, а потому не увидел улыбки сидящего на троне. В улыбке слились удовлетворение и едва скрываемое торжество.
— С прибытием, Бертран, — низким голосом сказал король. — Ты удивлен? Привыкай, теперь ты будешь жить в королевстве Паризия. Поверь, мой дорогой, это не самое худшее место на земле.
Медленно и величаво он встал со своего трона. По залу пронесся и тут же стих длинный всеобщий вздох.
Король Луи XVI приблизился к племяннику, который знал его всегда как Зигфрида Таудлица, осенил его большим золотым крестом, висящим на груди, и дал облобызать перстень, руку и скипетр, который держал в руке. Ошеломленный происходящим, Бертран Гюльзенхирн покорно приложился к волосатым пальцам.
— Нарекаю тебя инфантом! — звучно сказал король Луи.
Бертран не знал значения этого слова, но все происходящее ясно дало ему понять, что все его надежды на скорое богатое наследство призрачны и невероятны. Вместо того чтобы стать владельцем богатого поместья, он попал в сказочный мир, созданный безудержной фантазией человека, жизнь которого прошла в борьбе за собственное выживание и который до того устал от всего происходившего с ним, что создал собственное королевство, в котором стал самостоятельно устанавливать правила жизни для всех, кто доверился ему или просто оказался в его власти.
Бертран никогда не знал значения слова «инфант», но он был здравомыслящим человеком, поэтому, сложив воедино поучения герцога де Рогана, выслушанные им в томительной долгой дороге, поведение дядюшки и сказанные им слова, а более всего ориентируясь на интонацию, с которой эти слова были произнесены, Бертран понял, что его и в самом деле объявили наследником. Однако удовлетворения ему это открытие не принесло.
— А теперь, — сказал король, обращаясь к залу, — теперь мы оставим вас. Нам необходимо поговорить с принцем, прежде чем он начнет свой отдых после длительного и очень утомительного пути из наших заокеанских владений.
Он сделал знак Бертрану, и уже вдвоем они проделали все тот же путь, но теперь уже в обратном направлении. Едва за ними закрылись тяжелые двустворчатые двери, позади них послышался шум множества голосов, онемевший в присутствии короля зал ожил. Бертрану показалось, что он слышит голос герцога де Рогана, но это ему, наверное, только показалось, в начавшемся многоголосье трудно было выделить голос единственного человека.
