Кино без правил | страница 49
И постепенно компания стала обрастать, кто-то кого-то с собой приводил. У кого-то был приятель из консерватории. Как сейчас помню, у него квартира была на Новослободской. Этот парень был пианист. Он очень звал к себе в гости, и пришли, помимо наших, его консерваторские студенты. Среди них был парень, имя которого я не помню, но мы звали его Ути-Нате-Хуй-В-Томате. Почему-то у него была такая кличка. Он был мелкий и с какими-то такими манерами, что сейчас его назвали бы голубым, но он голубым не был, просто манерный очень мальчик. И он то ли специально «заложил» всю компанию, то ли у него язык был длинный, и он где-то растрепал. Одним словом, дошло до нашего деканата, до ВГИКа. Наш гэбешник по имени Гиви Александрович (он курировал ВГИК и киностудию им. Горького) начал всех по одному вызывать, а мы, естественно, пошли в несознанку. Первый парень, которого куратор «дёрнул», рассказал нам об этом в курилке, сказал, что про фильм ничего не знает, мол, какой такой фильм? И Гиви Александрович всех нас вызывал для беседы. Мы отказывались от всего, твердили, что никакого фильма не видели и не знаем, о чём речь… Сашкина мама собрала все эти киноплёнки, уехала к какому-то знакомому на дачу и там всё сожгла. На этом вся история закончилась. Никаких копий не осталось, всё было в единственном экземпляре. Да и относились мы к этому как к шутке, мы просто «прикалывались». Сейчас это смотрелось бы, наверное, совсем глупо».
***
Жизнь «самодеятельных» кинорежиссёров в советское время вовсе не была благостной, солнце могло закатиться за тучи в любой момент. Никто из нас не подозревал, что какой-нибудь знакомый мог донести на нас в «компетентные органы», и не знали, а под каким углом наше творчество будет там рассматриваться и в чём нас могли обвинить.
Мой однокурсник Саша Стрельбицкий, активно помогавший мне в съёмках, был отчислен из МГИМО за «аморалку».
Мы все жили молодыми страстями, легко завязывали любовные отношения и так же легко разрывали их. Студенческая пора – прекрасное и беззаботное время. За окнами – нормальная, обычная, ровная жизнь. Казалось, если ты не занимаешься антисоветчиной, то ничто тебе не угрожает. Кто с кем ложится в кровать – это личное дело каждого из нас. Но оказалось, что вовсе не личное…
Саша, Сергей, Кира – этой троице крупно не повезло. Никто из них не рассказывал, как они развлекались (втроём или куда большей компанией), но досталось им троим. Никто в институте толком не знал, что произошло, муссировались неопределённые слухи о групповом сексе и о наркотиках, эту троицу называли «кружковцами» (производная от фамилии Киры). Кира была красива, элегантна, притягательна. Я познакомился с ней примерно за год до поступления в МГИМО. На неё многие заглядывались.
