Поскольку у Тота на учете был буквально каждый час суток, то наступление в каждый год летнего солнцестояния на целых 6 часов позже, чем 365 дней назад (из чего и складывались за 4 года недостающие сутки), жрецы-астрономы не могли оставить без внимания. Такое невозможно вообразить хотя бы потому, что в конце концов наступала пора и привычные по чередованию места сезонов в году нарушались до неузнаваемости, а значит, определенного вида сельскохозяйственные работы земледелец вынужден был производить совсем не в те месяцы, в какие они обычно осуществлялись. Названия месяцев не подсказывали более, какой наступит сезон в природном круговороте, — следует ли ожидать жару или дуновение прохладного ветра со стороны моря, готовиться ли к севу, к жатве хлеба или к сбору винограда. Отступая, день нового года беззаботно странствовал по знакам зодиака, и, значит, возвращения времен года не приходились на одни и те же числа. Счисление времени жрецами, как это ни прозвучит странно, велось как бы вне обычных времен года. Для простого земледельца, однако, начало года всегда наступало в день разлива Нила, поскольку он, очевидно, все же придерживался при ориентации во времени «природного крестьянского календаря». В сущности, «просчет» Тота приводил к парадоксу: одно и то же число оказывалось со временем в любой из возможных точек календаря!
Подозрения в досадном упущении или даже просчете многомудрого Тота при разработке им календаря лишены, однако, оснований. Как можно осмелиться подумать, что он, самый искушенный в познании хода времени, не заметил четвертинки дня, что набегает за солнечный год сверх 365 суток? Ведь уже через четыре года летнее солнцестояние приходилось бы не на первое, а на второе число месяца тота. И тем не менее чужестранец мог бы убедиться воочию в ближайшие же часы на одной из главных церемоний, которые сопровождали ритуал коронации при вступлении на престол нового фараона: жрецы храма Изиды, звездной богини Сотис, с ревнивым удовлетворением готовились заслушать освященную вековыми традициями клятву — «не делать ни одного нарушения в календаре, не вставлять в него ни одного дня, не изменять праздников, всегда держаться 365 дней». Кто посмеет усомниться в том, что в этих клятвенных заверениях сына Солнца и владыки земли Хапи отражена смиренная покорность считаться с непреклонным пожеланием Тота ни в коем случае не учитывать того времени, что набегает за год сверх некогда установленных им 365 дней. Фараон, догадываясь, чем может грозить ему нарушение завета, мог утешить себя лишь тем, что традициями благосклонно дозволялось вести учет следующих за вступлением на трон лет по годам его правления.
