А я презирал любые формы самоутверждения. Оно и так было сплошь и рядом, изюминкой, и в чьих-то глазах даже гордостью нашего менталитета, быть небрежной свиньей и давить на слабость тех, кто не желал опускаться до того же уровня. Многие его за собой даже и не замечали… Уязвляли друг друга и считали это чуть ли не проявлением харизмы… Но я не желал с этим мириться, и потому был строг и внимателен как к другим, так и, в первую очередь, к себе. От этих мыслей мне хотелось закурить, но я вспомнил, что уже бросил…
Но с ростом… с ним я ничего не мог поделать, я чувствовал, что приковываю ненужное мне внимание. Я чувствовал, как от рядом стоящих исходило напряжение, будто я в чем-то провинился. Как же хорошо ничем не выделяться… Я проклинал свой рост.
В моей ладони был стиснут новехонький учебник Основы электродинамики – подарок доктора Брозэфа, пошутившего, что мне не мешало бы эту тему на досуге прочесть. Я бы и хоть сейчас начал, но ноги несли меня в институт, где я все еще надеялся сохранить работу. А ведь было время, я состоял в членстве всемирной ассоциации нейробиологов!.. Правда, недолго мне удалось среди них пробыть…
Время было позднее, студентов в институте почти не осталось. Я очень надеялся, что ректор все еще здесь… Да, кожаная дверца в его кабинет была приоткрыта.
– Да-да, входите! А-а…соизволили-таки явиться…
– Уж поверьте, отпуском это нельзя было назвать, – криво улыбнулся я.
– Да, мы разговаривали по этому поводу сегодня, – нетерпеливо кивнул ректор в сторону телефона. – Но и без этого я уже давненько хотел с вами поговорить… Особенно после той выходки с отцом девочки, протоиереем, не только на вас, но и на все учебное заведение поступила жалоба…
– Жалоба на то, что я тут единственный, кто не собирается подыгрывать ему во всей этой религиозной чуши?…
– …нас хотели привлечь к уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих! – гневно вскричал ректор.
– Но мой предме…
– …и выписать крупный административный штраф!
Я испуганно прикусил язык. Возмещать штраф мне было нечем. Ректор, глядя на меня тяжелым взглядом, чуть распустил на своей шее галстук.
– Но нам удалось загладить это дело, – его голос стал чуть спокойнее, – сославшись на официально подтвержденный документ о вашей… инвалидности на голову.
Я почувствовал, как к горлу подступает упирающаяся ногами злость.
– Это неправильно… Он ведь остался уверенным в своей правоте… А мы учим детей же… Но зачем, какой тогда смысл в занятиях… Как же так? Но вы-то должны понимать…
