Протянув руку, она поняла, что место по другую сторону кровати свободно. Простыня прохладная. Вздохнув, она села, попробовала расправить спутанные волосы. Обычно на ночь она заплетала их в косу, но Харрисону нравятся распущенные волосы, а ей нравится, как он пропускает их сквозь пальцы.
Она выскользнула из кровати, накинула шелковый халат и пошла на кухню, откуда доносился восхитительный аромат свежесваренного кофе. Она уже предвкушала большую чашку кофе, как вдруг услышала собственный голос: «Я использовала Харрисона, чтобы подобраться к Тристану. Он ничего для меня не значит».
Кровь застыла в жилах. Она помнила, когда говорила это. Что Эверли себе думает? Зачем это делает?
Харрисон стоял посреди кухни, телефон лежал перед ним, он смотрел на него с таким видом, будто узнал, что никогда больше не сможет участвовать в гонках.
У Линка было подобное выражение лица, когда он узнал правду о Клэр.
Какой-то странный шипящий звук раздался у нее в ушах, она перестала четко видеть. Похоже, это она издавала звуки, потому что Харрисон обернулся и посмотрел на нее.
– Что все это значит? Почему ты так сказала?
Если бы и могла говорить, что бы она сказала?
– Черт возьми, Лондон. Я думал, между нами все по-настоящему.
Она не могла произнести ни слова. Станет ли он ее слушать? А она стала бы слушать?
– Все совсем не так.
– Не лги. Я хочу знать, что происходит.
Набрав полные легкие воздуха, она подошла к кухонному островку.
– Я пытаюсь разузнать, прячет ли твой брат деньги.
– Зачем?
Она прикусила губу. Они обещали никому никогда не рассказывать о своем плане. Но Эверли нарушила договор, послав Харрисону эту запись. Что еще ей взбредет в голову? Испортить репутацию Лондон? Пустить ужасные слухи об агентстве?
– Я не могу рассказать тебе об этом.
Он был раздражен и сбит с толку.
– Почему?
– Это не моя тайна.
– Значит, я был просто способом добраться до информации о деньгах Тристана?
Она могла бы соврать, но он слишком хорошо ее знает, видит насквозь.
– Поначалу – да.
Он принял этот удар, не поморщившись.
– Ты хочешь сказать, что ситуация изменилась.
– Да. Я бы никогда… – Она запнулась, не зная, как продолжить. Из-за этого плана мести она перестала узнавать себя.
– Ты бы никогда не стала спать со мной, не заставила бы меня верить в искренность твоих чувств.
– Я испытываю к тебе настоящие чувства.
Как только она это сказала, стало ясно, что этого недостаточно и слишком поздно. Его взгляд сделался стальным, а у нее остановилось сердце.
