– Думаю, мне лучше вернуться, – сказала она дрожащим голосом. – В отель, я имею в виду.
– Почему? – хрипло спросил Кулал, и Ханна уловила смятение в его темном взгляде.
«Ты знаешь почему. Потому, что ты заставляешь меня желать того, чего я не имею права желать. Потому, что я – глупая девственница, а ты – международный плейбой. Потому, что я привыкла быть осторожной».
– Я устала, – ответила она.
Кажется, шейх догадался, что это лишь отговорка, но не стал спорить. Может быть, он и сам понимал, что это правильное решение. Возможно, единственно правильное. Он коротко кивнул:
– Хорошо. Я и сам собирался уйти пораньше. Пойдем.
Все-таки человеческая природа непредсказуема. Потому что, как только Кулал согласился, Ханна начала сожалеть о своем решении. Они могли бы еще потанцевать под луной. Она могла бы просто наслаждаться моментом, а не делать из этого трагедию и не заканчивать так внезапно этот необыкновенный вечер.
Они снова летели под звездами, а потом крались по коридорам отеля, будто воришки или озорные дети. Сердце Ханны замирало при каждом шорохе, но им удалось проскользнуть в пентхаус незамеченными. У входа, как всегда, стояли телохранители с непроницаемыми лицами, но Ханна настолько привыкла к ним, что почти не замечала. Она остановилась перед дверью в свою комнату и посмотрела на точеное лицо Кулала. Должна ли она, как обычно, предложить разобрать его постель, прежде чем пожелать ему спокойной ночи? Но она сама поняла безумие этой идеи. Что, она сейчас в этом платье на цыпочках пройдет в его спальню, расстелет постель, оставит шоколадку на подушке и уйдет?
– Большое спасибо за чудесный вечер, ваше королевское величество, – официальным тоном сказала она, открывая дверь. – Я завтра же верну платье, туфли, колье и сумочку вашему стилисту. Спокойной ночи!
Шейх, похоже, не слушал, он недоуменно смотрел в ее комнату.
– Какая маленькая! – заметил он, окинув взглядом узкую кровать и минимальный набор мебели.
– Конечно, маленькая, – ответила Ханна. – Позвольте вам напомнить, что я прислуга.
Но Кулал не думал о ее статусе. Он вообще ни о чем не думал, он был охвачен вожделением, которое не удавалось смирить доводами рассудка. Их короткий танец под звездами свел его с ума. Несмотря на все его благие намерения, он представлял себе, как накрывает ладонями ее полные груди, ласкает кончиками пальцев набухшие соски… Но тут она отстранилась и сказала, что хочет вернуться. Он помнил чувство отчаянного разочарования, которое испытал в тот момент. Помнил, потому что ничего подобного в жизни не чувствовал. Обычно его вожделение удовлетворялось в ближайшей спальне. Но не такова была его маленькая горничная. Она просто пожелала ему спокойной ночи, как будто действительно хотела именно этого, хотя он видел в ее потемневших аквамариновых глазах то же желание, что терзало его самого.
