Ханна вздохнула, поставила свой бокал, подошла к незадачливой официантке, присела и успокаивающе похлопала ее по руке. Девушка благодарно улыбнулась сквозь слезы. Но тут кто-то взял Ханну за плечи и рывком поставил на ноги. Подняв голову, она увидела смущенное лицо Кулала.
– Пойдем, – сухо сказал он. – Или ты планируешь надеть фартук и заняться тут уборкой?
– Мне стало ее жаль, – упрямо ответила Ханна. – Так же, как вам меня. Бедная девочка была так напугана, и некому было ей помочь.
– Не у всех здесь есть ваши навыки.
– Вот именно. Потому что я такая, как она. А не такая, как вы и все эти люди.
Кулал крепко взял ее за локоть и повел прочь от любопытных глаз – в темный тихий сад. Сюда тоже доносилась музыка, но здесь они были только вдвоем. Ханна смотрела на ястребиный профиль шейха, пытаясь понять выражение его лица. Он казался одновременно и раздраженным, и позабавленным.
– Как тебе вечеринка? – спросил он, помолчав.
– Это было очень мило с вашей стороны, пригласить меня, – ответила Ханна профессиональным тоном.
– Я тебя не об этом спросил, Ханна.
Она неловко пожала плечами:
– Я рада, что побывала здесь.
– Да неужели?
Ханна хотела промолчать, но что-то в остром взгляде его черных глаз заставило ее сказать правду:
– Теперь я знаю, что вечеринки высшего общества – это не так интересно, как все кричат.
– Почему?
На этот раз Ханна колебалась только секунду.
– Ну, никто даже не разговаривает друг с другом, правда? И все эти женщины вились вокруг вас роем, хотя остальные мужчины тоже были вполне симпатичными. Так что ваш план, ради которого вы меня сюда привезли, скорее всего, провалился. И еще я вас, кажется, компрометирую. – Ханна вопросительно посмотрела на него. – В таком случае я могла бы посидеть тут, пока вы не захотите уехать.
Кулал посмотрел на нее с любопытством. Он слышал, как люди вокруг него вскрикивали в ужасе, когда она пришла на помощь неловкой официантке, но Ханну это не смутило. А теперь вместо приторных слов благодарности она говорит ему именно то, о чем он и сам думал в подобных случаях.
Шейх прищурился. Люди редко говорили ему то, что он хотел услышать. В основном ему говорили то, что, как им казалось, он хотел услышать. А эти вещи редко совпадали. Кулалу вдруг захотелось ее обнять, и он не видел смысла бороться с этим желанием. Почему бы и нет?
– Потанцуй со мной, – сказал он.
Ханна захлопала пушистыми ресницами.
– Что, прямо здесь?
– Прямо здесь.
Возможно, если бы он предложил вернуться на террасу, где уже танцевали, Ханна отказалась бы – ей не хотелось возвращаться ко всем этим глянцевым людям и снова оказаться в центре их внимания. Но он просто притянул ее к себе, как будто не было ничего более естественного, чем танцевать в пустом саду под луной, и все ее опасения испарились. Какая женщина отказалась бы очутиться в его объятиях? Разве это не было одной из сокровенных фантазий, которые она подавляла в себе все последние дни? Но оказалось, что иногда реальность превосходит фантазии. Она всем телом отозвалась на его прикосновение. Соски затвердели, и Ханна испугалась, что Кулал мог почувствовать их через ткань платья. Низ живота свела почти болезненная судорога. Ей следовало остановиться, пока она не наделала глупостей, о которых потом пожалеет, – например, прижмется губами к его щеке и попросит поцеловать ее. Ханна высвободилась из его объятий.
