Брат Ангел в восторге.
Он сразу соображает, сколько можно будет вытянуть денег из богатого и богобоязненного мэтра-Дидье, если бы удалось обстряпать это дельце!
— Друг мой, — проникновенно говорит он, — вы ищете обитель? Найдете ли вы лучшую, чем монастырь кармелитов? Наш орден славен своим благочестием — вы получите у нас все, чего ищет ваша душа!
Дени делает вид, что погружен в раздумье.
Да, может, брат и прав. Он почти убедил. Действительно, лучшего убежища, пожалуй, не найти... Но — он должен быть откровенен с братом — есть обстоятельства, которые мешают ему вступить в орден. Во-первых, это долги; может ли он распрощаться со светом, не уплатив их? Затем — это женщина. Он краснеет от стыда, но должен признаться, что состоит в греховной связи. Может ли он бросить несчастную, не предоставив ей некоторой денежной компенсации за утраченную любовь?..
Такие признания нравятся брату Ангелу уже гораздо меньше. Физиономия его становится постной, и он начинает хмуро перебирать четки.
Дени поднимается:
— Я вижу, дорогой брат, что опечалил вас своим рассказом. Я не хочу доставлять вам лишних затруднений и потому исчезаю.
Кармелит спохватывается. Он делает протестующий жест. Он боится упустить нового приверженца ордена. '
— Вы меня не так поняли, друг мой. Разумеется, орден готов пойти на известные издержки. Сколько вам нужно, чтобы уплатить долги?
Вот это другой разговор! Дени называет сумму, получает ее и, торжествуя, уходит.
Брат Ангел с нетерпением ждет свою «жертву».
Но «жертва» и не думает возвращаться, пока не истрачены деньги. Только тогда Дени снова приходит к брату.
— Хвала господу, сын мой, — с облегчением вздыхает монах, — итак, вы готовы к вступлению в орден?
Лицо вступающего грустно и слегка помято, вероятно, от вчерашней попойки.
— Не совсем, дорогой брат, — печально говорит он. — Взгляните на меня: я бос и гол. Как же могу я прийти в столь почитаемый монастырь, -не имея даже целой рубашки? Войдите в мое положение и ссудите деньгами на приобретение необходимого. Минует время, и отец воздаст вам сторицей!
«Только на это и надежда», — думает монах, хо вздохом открывая свою шкатулку. Он дает деньги, но предупреждает, что нужно поторопиться: настоятель монастыря обо всем извещен и с нетерпением ждет новообращенного.
— За мною дело не станет! — весело отвечает «новообращенный» и исчезает на неопределенное время.
— Добрый брат мой, — говорит он при следующем своем посещении, — я готов, остается лишь малое препятствие...
