Легат торжествующе смотрел на советника.
– Нам нужен был привал, – вмешался я. – По дороге не проехать. А если бы экипаж сломался?
– Молчи, – процедил Роуз. – Ты мне вернешь моих людей? А, следопыт? Ну, найди мне их.
Легат с силой толкнул меня.
– Следил бы за ними лучше, легат, – ответил я, сжимая кулаки.
– Сейчас не время, – повысил голос Равен и добавил спокойнее: – Что уж теперь говорить.
Гилмор молчал, безразлично глядя на хитрые часы. Они вновь забили в набат, словно пономарь, глухой и вдобавок слепой. Мы покинули трактир.
– Идрик! – кричали мы, обходя окрестности.
– Надеюсь, они сожрали проклятого трубадура, – буркнул Роуз.
– Легат, – укоризненно произнес Равен. Роуз ничего не ответил.
– Идрик! – кричал я.
Стража толпилась у экипажа, хмурые латники, казалось, не сдвинулись ни на шаг.
– Легат! – подбежал один из людей Роуза. – Нашли, – отдышавшись, изрек он.
– Где? – спросил Роуз.
Солдат протянул шляпу.
– Это не похоже на музыканта, – мрачно заметил Равен.
Цветные перья почернели от грязи и дождя. Бедный Идрик.
– Лежала в луже у того дома, – солдат вздохнул.
– Я тебя шляпу просил найти? – рявкнул Роуз. От самообладания не осталось и следа. – Я велел найти трубадура – живым или… – Легат замялся.
– Живым, – рассмеялся я.
Навстречу нам шел Идрик, в руках у него было по бутылке, за спиной красовалась лютня. Вид у него был бодрый, только одежда и лицо в грязи.
– Сукин сын, – хмыкнул Роуз.
– С возвращением, – безразлично произнес Равен.
Я кивнул, сдерживая улыбку.
Гилмор сидел на ступенях трактира, пытаясь прийти в себя от событий этой ночи.
– Не хочу оставаться здесь ни на секунду больше! – Он вдруг вскочил и направился к экипажу.
– Неразумно ехать ночью, – заметил я.
Мне тоже не хотелось задерживаться, но перспектива ехать в ночь, а то и вытаскивать экипаж, стоя по колено в грязи, не улыбалась.
– Следопыт дело говорит, – кивнул Роуз. – Вы так хотели остановиться на привал – что же теперь?
– Я все сказал! – откликнулся советник, залезая в экипаж.
– Взбалмошный старик, – с досадой плюнул легат.
Мы продолжили наш путь. «Следопытское чутье подвело меня», – думал я. Но выбора не было – погода не оставляла времени на раздумья. Сейчас гроза стихала. Дождь не закончился, но заметно ослаб. Веселый Буребог отложил свои стрелы, и ему наскучило сотрясать воздух.
Я осмотрелся: дорога начала петлять, замедляя наш ход; земля хлюпала, норовя поймать нас в ловушку. Мерзкое место: днем серый пейзаж, а ночью тьма, хоть выколи глаз. Все здесь мертво, ничего не растет, а болота забирают больше, нежели отдают. Стоило догадаться, что из себя может представлять деревня в таком месте. Не было там ни людей, ни скота, а земля, непригодная для пашни, рада была собирать кости.
