– А ты не каркай, – настаивал Моховой. – Стреляй, говорю. Пора уже мужиком становиться.
– Не буду, сказал!
– Эх, блин, не мужик ты у меня, а баба. Не зря тебя Валька в свои платья наряжала. А женилка-то у тебя хоть выросла? Может, покажешь?
– Оставь ребенка в покое, – вмешалась Валентина. – Что ты его все время травишь?
– Ну вот, нашлась защитница из детского сада. Ну что ж, раз ты такая заботливая, то давай вместо него, бери ствол и стреляй.
Моховой поставил себе яблоко на голову, сунул в руки жене карабин и пошел к дальней стенке тира.
– Ты уймешься, наконец?
– Стреляй, говорю! – Моховой вновь подошел к Вале, взвел курок и попытался вложить карабин ей в руки.
– Отстань от меня!
– Учись, дура, – не отпускал ее Моховой. – Глядишь, отстреливаться придется!
Она расплакалась, стала вырываться из рук мужа, но тот держал ее крепко, прижимая к себе карабином. Подбежал Юрий, попытался помочь Валентине, но тут же отлетел в сторону, получив от отца затрещину. Этого мгновения Вале хватило, чтобы вырваться. «Господи, сколько ж это может продолжаться?!» – выкрикнула она, рыдая от обиды, и убежала в дом.
Гости наблюдали за семейной ссорой, опасаясь вмешиваться. Только Ася попыталась успокоить Мохового со словами: «Кончай воевать, Аника-воин».
Моховой посмотрел на нее, прищурившись, как сквозь прицел, а потом пригнул к себе и сказал на ухо что-то такое, что даже видавшая виды Ася пошла красными пятнами и ушла в дом. Моховой отошел к мангалу, налил себе сока и стал медленно пить, потихонечку успокаиваясь. Но в этот момент из дома выбежала Валентина, вскочила в свою машину и нажала на пульт ворот. Они медленно открылись, и Валентина, газанув, вылетела из «Мандрагоры».
Моховой на бегство жены отреагировал вроде бы спокойно.
– Куда она, не знаешь? – спросил он Асю, вышедшую из дома вслед за Валей.
– Сказала, что к родителям, – ответила Ася и отвернулась. Она все еще не простила ему обиду.
– Любимая теща опять спустит на меня всех собак. Ну, а я это е…
К ним подошел Юрий. Увидев, что отец успокоился, он сказал:
– Ты бы поспал, батя. Зря ты ее обидел…
Этого было достаточно, чтобы Моховой вновь завелся:
– Ах ты сопляк! Ты еще учить меня будешь. А не пошел бы ты на х…, бабий заступник. Он еще воспитывать меня будет. Я вот тебя что-то давно не воспитывал. Вот сейчас спущу тебе портки и выпорю при всех.
Моховой снял с себя ремень и ухватил Юрия за пояс. Тот принялся вырываться и толкнул отца. Моховой упал и при падении толкнул мангал со все еще горячими углями. Он начал подниматься и уперся ребром ладони в живой огонь. Над «Мандрагорой» прогремел такой русский мат, что Юра не стал ждать, пока за словами последуют дела. Он вскочил в свою машину и вылетел вслед за Валентиной во все еще раскрытые ворота. Моховой наконец встал, схватил брошенный в тире автомат Калашникова и попытался было послать очередь вслед беглецам, но Кокошин профессиональным ударом поднял дуло автомат вверх, так что очередь ушла в воздух, затем отнял у него оружие и сказал:
